|
|
|
Острова
 
Сокотра
Остров Сокотра и его история.
Остров Сокотра расположен в бассейне Индийского океана, между 12° 19' и 12°42' северной широты и 43°20' и 54°30' восточной долготы, будучи удален от ближай¬шей точки на южном побережье Аравийского полуостро¬ва примерно на 300 км, а от восточного побережья Аф¬рики (мыс Гвардафуй) немногим более чем на 200 км. Мыс Гвардафуй — самая ближняя к Сокотре точка кон¬тинента, в иные геологические эпохи Сокотра и приле¬гающие к ней острова были соединены с этим мысом. Площадь Сокотры (все еще не измеренная точно) со¬ставляет от 4150 до 5100 кв. км.
Сокотра протянулась примерно на 120 км с востока на запад и на 35 км с севера на юг. С 30 ноября 1967 г. - дня освобождения юга Аравии от анг¬лийского господства, она входила на правах округа в государство - Народную Де¬мократическую Республику Йемен, сейчас в объединенный Йемен. От города Аден до Сокотры около 800 км, от крупнейшего восточного порта Йемена, города Мукаллы - 480 км.
К западу от Сокотры, на полпути между нею и мы¬сом Гвардафуй, расположен входящий в тот же округ остров Абд эль-Кури; между Абд эль-Кури и Сокотрой лежат еще два небольших острова - Дарса и Самха, на¬зываемых Братьями, и совсем уж крошечные островки - Халь Фарук и Самбуйа. Из всех этих островов заселен только Абд эль-Кури.
Глубина океана у берегов Сокотры достигает в неко¬торых местах 900 м. Остров стоит на гранитном основании, из гранита также сложены горные вершины Хагьера (горного мас¬сива в центральной части острова), поднимающиеся на высоту до 1500 м. По данным геологов, в известняковых образованиях на Сокотре можно обнаружить следы вул¬канического извержения, происшедшего около 60 млн. лет назад.
Население острова точно не подсчитано. Научные экспедиции на Сокотре в пятидесятых-шестидесятых го¬дах оценивали его всего в 7000-9000 человек. Однако результаты неполной переписи, проведенной на острове в 1973 г., показали, что там прожива¬ло не менее 30 тыс. человек.
Тщательно изучая все, что было написано об острове, можно сделать вывод о том, что в древности на¬звание острова фигурировало в десятках легенд, в летопи¬сях и трудах средневековых историков и географов, то в наши дни число книг, посвященных острову, весьма скудно. Можно лишь удивляться тому, что большой ост¬ров, расположенный на пересечении мировых торговых путей, в хорошо изученном районе, продолжает быть та¬ким же загадочным, как и много столетий назад.
Из опубликованных работ по Сокотре наиболее цен¬ные сведения содержат труды так называемой Оксфорд¬ской экспедиции. Эта комплексная экспедиция, в состав которой входило шесть английских ученых в 1956 г. в течение двух месяцев работала на острове. Экспедицию возглавлял Дуглас Боттинг, написавший в 1958 г. книгу «Страна „драконова дерева"». В 1964-65 гг., а затем в 1967 г. остров посетила еще одна экс¬педиция, под руководством Д. Б. Доу и П. Дж. Боксхолла. В 1970 г. Д. Б. Доу опубли¬ковал в США книгу «Сокотра. Археологический обзор 1967 года». О Сокотре писали также другие английские авторы, в частности Г. Инграмс, английский советник при хадрамаутских султанах, более десяти лет прожив¬ший на юге Аравии.
Наиболее характерные формы жизни на Сокотре, на¬верное, все-таки растительные: это прежде всего деревья, которые делают сокотрийский пейзаж таким странным, почти неземным. На горных склонах лепятся неуклю¬жие, будто раздутые снизу огуречные деревья - эуфорбии. Их серые туловища налиты густым молокообразным соком, короткие загнутые вверх ветки со скручен¬ными листочками цветут мелкими желтыми цветами и дают несъедобные плоды, напоминающие огурец. На эти деревья похожи адениум арабикум, растущие выше; они, пожалуй, еще более гротескны: толстые стволы подобны огромным серо-коричневым пузатым бутылям, которые, кажется, вот-вот лопнут от переполняющей их жидкости. Иногда от одного основания расходятся два-три ствола. Бутылкообразные стволы завершает неожиданно жал¬кая крона из чахлых листиков, которые опадают, едва начинается пора цветения.
Адениум арабикум известен не только на Сокотре. На юге Аравии также кое-где встречается разновидность этого дерева, только пониже, всего около метра высотой, на Сокотре же адениум достигает пя¬ти метров. У его малорослого брата, которого йеменцы называют адан, а сокотрийцы триму, тоже толстый ствол и короткие пухлые ветки, с редкими мелкими листьями. В период цветения их почти не видно из-за цветов, рас¬пустившихся прямо па ветках. Это дерево может расти там, где не выживают другие, так как способно добывать из почвы и сохранять в своем стволе влагу. Млечный сок его ядовит, в Африке, где тоже растет один из видов адениума, он использовался прежде для отравленных нако¬нечников стрел. Из этого сока Лепрэнс выделил вещество, которое было названо «адениин». Оно, как и дигиталин, поражает сердце, кроме того, губительно действует и на центральную нервную систему. Однако жители Со¬котры употребляют сок адениума для лечения глазных болезней.
Но, конечно, самое удивительное растение острова - это «драконово дерево», необычное как видом, так и названием. Гигантские зонтики этих деревьев торчат по¬всюду, на каждом склоне, на каждом утесе. Сокотрийцы называют их арихиё или ариб, арабы же - дамм аль-аха-вейн («кровь двух братьев»), что связано с алой ка¬медью, которую из них добывают. По поводу происхож¬дения этого названия существует несколько версий. Д. Боттинг ошибочно приписывает изобретение его са¬мим сокотрийцам, но на самом деле островитянам ниче¬го не известно о «двух братьях» и смысл этого названия не могут объяснить даже образованные и говорящие по-арабски жители Сокотры. Арабы заимствовали наимено¬вание дерева из индийской легенды. Это неудивительно, ведь произведения индийской литературы были хорошо известны арабам (вспомним знаменитую «Калилу и Димну»), Сокотра же служила своеобразным транзит¬ным пунктом между Индией и арабским ми¬ром. По индийским пре¬даниям, драконы иско¬ни враждовали со слонами и питали при¬страстие к слоновьей крови. Они стремились добраться до заветного местечка за ухом сло¬на, чтобы, прокусив кожу, одним духом вы¬пить всю кровь. Но однажды умирающий слон, падая, задавил своим телом дракона. Кровь дракона и слона смешалась, оросила землю, и эта смесь бы¬ла названа киноварью (сульфид ртути), позднее так стали называть и смолу «драконова дерева». Эта легенда легла в основу англий¬ского названия дерева dragon’s blood, буквально «кровь дракона», и арабского - «кровь двух братьев». Само соединение арабами индийской легенды с сокотрийским деревом служит косвенным свидетельством древних индо-сокотрийских связей. Некоторые факты указывают, что индийцы жили на острове в I в. до н. э. Английскими солдатами, стоявшими на остро¬ве в период второй мировой войны, была найдена табличка с над¬писью на языке гуджарати, переданная затем в Аденский музей. Да¬же в XVII в. моряки-гуджарати заключали временные браки с сокотрийскими бедуинками. Вариантом индийской саги о битве между слоном и драконом, видимо, является популярный в странах Средиземноморья рассказ о битве между святым Георгием и драконом. Можно ли проследить связь между этим фактом и тем, что в христианскую эпоху острови¬тяне поклонялись святому Георгию?
«Драконово дерево» растет только в горном районе острова, который называется Хагьер, на высоте не менее 650-700 м. В 3-5 метрах над землей от ствола от¬ходят во все стороны прямые ветви, словно спицы коле¬са. Каждые двадцать-тридцать сантиметров они, в свою очередь, разветвляются. Красивое переплетение серых веток с зелеными листьями образует густую крону, а все дерево достигает обычно высоты пяти-шести метров. Эти необычные деревья растут в самых, казалось бы, непод¬ходящих местах: на скалах, узких террасах, склонах и карнизах. Больше всею «драконовых деревьев» встреча¬ется в районе Феримхин.
Горцы надрезают ствол «драконова дерева» ножом и, после того как из надреза вытечет достаточно красной камеди, которая, затвердевая, буреет, отламывают обра¬зовавшиеся сгустки и собирают их. Куски камеди из¬мельчают в порошок и используют для лечения кожных и глазных болезней, как дезинфицирующее и останавли¬вающее кровь средство (при лечении ран, например) и как краситель. Некоторое количество «драконовой кро¬ви» традиционно через Аден вывозят за границу. Там эта камедь используется для изготовления зубных паст и порошков, так как она укрепляет десны, а также в фармацевтике. Во время привала под зонтиком одного такого дерева мне удалось самому собрать несколько сгустков уникальной смолы, которые и сейчас напомина¬ют мне о путешествии по «острову легенд».
Растет на острове и дикий кат (Саtha edulis), сок листьев которого имеет сла¬бое наркотическое действие. Эти листья употребляются как нарко¬тическая жвачка повсеместно на юге Аравии, особенно в Йемене, а также в Эфиопии, но сами сокотрийцы его не употребляют. Однако действие его известно местным жителям: их верблюды в поисках водоносных растений в период засухи иногда набредают на этот ку¬старник. Если животные съедят много листьев ката, у них могут отняться конечности. Поэтому бедуины тща¬тельно следят, чтобы верблюд, ищущий влаги, не трогал ката.
Сокотра - одно из немногих мест в мире, где произ¬растают благовония. Здесь можно встретить шесть видов ладана и три-четыре вида миррового дерева. Этих де¬ревьев много в горах и особенно в долине, ведущей в Калансию. Летом, когда мирра в цвету, долина полна изумительным благоуханием. Большинство ладаноносных деревьев растет в районе Фахир.
Сейчас Сокотра не вывозит ни ладан, ни мирру. Но когда-то она вместе с Южной Аравией составляла об¬ласть, известную по всему миру как «страна благово¬ний», - ведь в древнем мире благовония были одним из наиболее ценных продуктов, их потребляли в огромных количествах и при исполнении религиозных обрядов, и в быту.
«Отец истории» Геродот (V в. до н. э.) сообщал, что «ни в одной другой земле, кроме Аравии, не растут ла¬дан, мирра, касия, кинамом и ледан. Все эти благовония, за исключением мирры, арабы добывают с трудом. Так, ладан они получают, сжигая стирак, который ввозят в Элладу финикияне. Сжигая этот стирак, они получают ладан. Ведь деревья, дающие ладан, стерегут крылатые змеи, маленькие и пестрые, которые ютятся во множест¬ве около каждого дерева».
Далее Геродот сообщает, что арабы добывают касию в мелком озере, обвязавшись бычьими шкурами, а в этом озере живут крылатые звери, очень похожие на летучих мышей. Корицу же они добывают «еще более удивитель¬ным способом». Большие птицы приносят сухие полоски коры, которые называют финикийским именем «кинамомон». Арабы же «туши павших быков, ослов и прочих вьючных животных... разрубают сколь возможно боль¬шими кусками и привозят в эти места. Свалив мясо вблизи гнезд, они затем удаляются. А птицы слетаются и уносят куски мяса в свои гнезда. Гнезда же не могут вы¬держать тяжести и рушатся на землю. Тогда арабы воз¬вращаются и собирают корицу...»
«А ледан, который у арабов зовется ладаном, добы¬вают еще более удивительным способом. Это вещество самое благовонное, хотя и происходит из самого зловон¬ного места. Оно находится на бородах козлов и зарож¬дается там, как смола на деревьях. Его применяют для многих благовонных мазей, и арабы употребляют его главным образом для курений».
Благовония и сейчас очень популярны в Аравии. В Северном Йемене женщины после родов «очищаются» обкуриванием благовониями. Аравийские женщины не¬пременно пропитывают благовониями свои одежды. В Хадрамауте человек, совершивший поступок, который может навлечь беду на племя, искупает вину воскуриванием ладана. Там курят ладан также во время церемо¬нии обмывания покойника и при других обрядах.
Сокотрийцы тоже употребляют благовония и для ле¬чебных целей, и в быту, и при отправлении религиозных обрядов. Жених почти всегда дарит невесте благовония. В первую брачную ночь невеста окуривает брачное ложе мускусом и ладаном, да и в дальнейшем, ожидая мужа на ложе, она возжигает благовония. Иногда сухие благо¬вония подкладывают под голову.
Мирровое дерево (коммифора) напоминает миниа¬тюрный кедр. Босвеллия - ладаноносное дерево - со своими твердыми низкими ветвями, редкими, причудли¬во изогнутыми листьями похоже на какое-то чудовище, простирающее к земле щупальца. Из толстой коры босвеллии бедуины иногда плетут корзины. Древесные во¬локна сильно пропитаны соком, а скапливающаяся в надрезах смола - желтовато-белая и очень ароматная. Цветов на ладане бывает мало, плоды похожи на не¬большие ягоды. Летом местные жители собирают с деревьев смолу. На взрослом дереве делают десять-двенадцать глубоких косых надрезов, а кору под ними надрывают. В эти па¬зухи и натекает смола. Примерно через месяц слегка за¬твердевшую смолу собирают и на дереве делают новые надрезы.
Примерно так же происходит сбор гумми - смолы: коммифоры, дерева, дающего мирру. Мирру отличает остро-пряный горький вкус и приятный сильный аромат. Используют ее не только как благовоние, но и как лекарство (дезинфицирующего действия), а также в качестве пряности.
Подобно тому, как аравийская нефть сделала вчерашних бедуинов - полуграмотных аравийских шейхов - самыми богатыми людьми в мире, так и в древности благовония приносили богатство тем, кто до¬бывал их или торговал ими. Да и потребность в благово¬ниях в древнем мире напоминает нынешний спрос на го¬рючее. Халдейские жрецы ежегодно сжигали перед ал¬тарем Баала на 10 тыс. талантов благовоний! В Иеруса¬лиме были построены гигантские амбары, содержащие этот дар, жертву богу. В Греции повсюду курили благовония в честь Зевса, а позднее корабли, груженные бла¬говониями, стали совершать регулярные рейсы в Рим.
В древнем мире ладан почитался священным. В нем, по преданию, умирала птица феникс, а люди употребляли его для религиозного очищения. О священной природе ладана говорил, например, римский историк Плиний, со¬общавший, что сезон сбора ладана начинался только тог¬да, когда было получено доброе предзнаменование, тол¬куемое как знак от бога. Сборщики ладана во время се¬зона должны были избегать близости с женщиной и по¬сещения похорон, т.е. того, что считалось нечистым.
Об употреблении ладана в доисламской Аравии из¬вестно мало, однако ладан был найден в остатках алта¬ря языческой богини арабов аль-Лат в Таифе. Из южно¬аравийских надписей мы знаем, что благовония здесь ку¬рили, чтобы определить, не возражают ли боги против того или иного поступка, например постройки нового до¬ма, или чтобы оградить от злых духов покойника (ку¬рильницы с благовониями помещали около могилы).
В Евангелии волхвы, увидевшие вифлеемскую звез¬ду, принесли младенцу Иисусу три дара: золото, ладан и смирну. Золото по восточной традиции оли¬цетворяло власть, царство, ладан - божественность, а смирна (т. е. мирра) - способность исцелять.
Может быть, самыми крупными потребителями бла¬говоний были древние египтяне. Около 1200 г. до н. э. в храм бога Амона в Фивах было доставлено 2189 кувши¬нов и 304 093 бочонка благовоний, стоимость которых была поистине астрономической. Египтяне употребляли благовония как лекарство и как основной элемент рели¬гиозных ритуалов. Хадрамаут (область в центральной части Южной Аравии, в настоящее время провинция Йемена, Сомали, Дофар (западная область Омана, на востоке граничит с Йеменом) и Со¬котра - только эти области производили главный товар Востока.
Незадолго до начала нашей эры знаменитый грече¬ский историк, автор «Исторической библиотеки» Диодор Сицилийский (90-21 гг. до н. э.) писал о благовонной Аравии: «Естественным ароматом напоена вся страна... Вдоль побережья растет то, что называют бальзамом и корицей, и еще одна совершенно особенная трава: толь¬ко что срезанная, она очень приятна для глаз, но потом быстро увядает. В глубине страны стоят густые леса, в которых рядом произрастают большие ладаноносные и мирровые деревья, а также пальмы, аир, киннамон и другие душистые растения. И совершенно невозможно распознать особенности и природу каждого из них, ибо число их велико, а ароматы смешаны в один общий аро¬мат. Он кажется необъяснимым и божественным и пора¬жает обоняние и чувства каждого. И даже путешествен¬ники, проезжающие вдали от берега, становятся причастны этому наслаждению. Ибо летом, когда ветер дует со стороны материка, случается, что ароматы мирровых и других благоухающих деревьев разносятся ветром и распространяются на близлежащие морские пространст¬ва... Тот, кто вдохнул от этих ароматов, поверил, что вку¬сил амброзию». В описании своего путешествия по Эритрейскому (Красному) морю Диодор сообщал об острове, на котором росло много благовоний и ароматических ве¬ществ; там был также храм бога Юпитера. Возможно, что он писал о Сокотре. Однако некоторые исследовате¬ли считают, что описанный Диодором остров находился у южного побережья Аравии, но потом в результате опу¬стошительного извержения вулкана был поглощен мо¬рем.
Во времена древних египтян верблюжьи караваны с благовониями шли по аравийской «дороге благовоний» из Хадрамаута и Дофара через Йемен к побережью Красного моря. Оттуда одни направлялись в Египет, дру¬гие - в Месопотамию. Египтяне, постоянно закупавшие огромное количество благовоний и платившие за них баснословную цену, однажды решили снарядить специ¬альную экспедицию за драгоценными смолами: самим собрать их, а также привезти в Египет семена кустарни¬ков и вырастить благовония у себя дома. Такая экспеди¬ция отправилась в легендарную «страну Пунт» пример¬но в III тысячелетии до н. э. Не исключено, что эта пер¬вая морская экспедиция в «страну Пунт», богатую бла¬говониями, золотом и серебром, была организована егип¬тянами в правление фараона Сахура из V династии (2553-2541 гг. до н. э.).
Достоверных сведений об этой экспедиции сохрани¬лось мало, трудно даже уверенно сказать, в каком на¬правлении она плыла после выхода из Красного моря, однако известно, что египтяне привезли обратно 80 000 мер мирры и 2600 кусков драгоценной древесины. В течение сотен лет египтяне не раз снаряжали подоб¬ные экспедиции, которые привозили из «страны Пунт» бесценные благовония. Фараоны XVIII династии уже держали свой флот на Красном море, а фараоны XII ди¬настии, возможно, подчинили себе народы, живущие на африканском побережье Красного моря, и даже высажи¬вались на берегах Аравии. Геродот рассказывает о неко¬ем Царе Сесострисе: «Сесострис, как говорили жрецы, первым отправился на военных кораблях из Аравийского залива и покорил народы на Красном море». «Красным морем» здесь Геродот называет уже Индийский океан.
Самая крупная экспедиция был отправлена в Пунт при знаменитой царице Хатшепсут в 1493 г. до н. э. Рисунки и надписи на стенах храма в Дейр аль-Бахри рассказывают об отплытии этой экспедиции. Египтяне так и не открыли нам тайну «страны Пунт», куда они привозили сказочные богатства: ладан, мирру, корицу, дерево. И сейчас трудно определить, где, соб¬ственно, она находилась, нам приходится лишь строить догадки. Но сам выбор, так сказать, арена поисков, не-велик: Южная Аравия, Сокотра или Сомали. Сторонники сокотрийской локализации чудесной страны (кото¬рых, правда, не так уж много) подкрепляют свою точку прения следующими фактами.
Во-первых, на Сокотре произрастает наибольшее число различных видов ладанов и мирры, а также ценимое в древнем мире алоэ и «драконово дерево». Во-вторых, египетские мореплаватели, даже если они направлялись в Дофар, Хадрамаут или Сомали, не могли проплыть мимо Сокотры. В-третьих, египтяне, вероятно, знали о Сокотре, и своеобразии ее растительного мира. Здесь приверженцы отождествления «страны Пунт» с Сокот¬рой приводят древнюю египетскую сказку о знатном египтянине, попавшем в результате кораблекрушения на чудесный остров, где росли всевозможные плоды, фрукты, водились птицы и рыбы. На острове его встре¬чает гигантский змей, который, как оказывается, пра¬вит Страной Благовоний, Страной Пунт, а также и этим островом. Змей помогает египтянину вернуться на роди¬ну. Остров, который египтянин называет Па-анч - Ост¬ров Духов, населяют еще семьдесят пять змеев и одна девушка. Знатный египтянин обещает вознаградить змея из сокровищницы фараона, но змей отвечает: «Вы не владеете миррой, все, что у вас есть, это лишь простые благовония. У меня же, правителя страны Пунт, есть соб¬ственная мирра! А что до тех благовоний, которые ты обещаешь мне прислать, то ведь и их привозят с нашего острова. Змей пожаловал египтянину ценные подарки, в том числе большой груз мирры и других благовоний. В этой сказке, действительно, многое указывает на Сокотру. Нет другого острова, на котором росли бы ладаноносные и мирровые деревья. Сокотра в древности была владением правителей «Страны Благовоний», т. е. правителей южноаравийских царств. Да и позднее Со¬котра входила в султанат Махры и Сокотры, включав¬ший те же «благовонные» земли. Здесь возникает интересная ассоциация с одной из аравий¬ских легенд, по которой каждое благовонное дерево охраняется змеем.
Еще одно свидетельство: на рисунках в Дейр аль-Бахри помимо прочих животных из «страны Пунт» изоб¬ражены маленькие безгорбые коровы. Такие коровы и по сей день водятся на Сокотре (хотя на близлежащих побережьях Африки, Аравии и Индии можно встретить только зебу - коров с горбом). Расстояние от носа до крестца у них всего один метр двадцать сантиметров. На вопрос о том, откуда вообще взялись эти коровы на Со¬котре, разные ученые отвечают по-разному. Одни припи¬сывают заслугу внедрения этой породы португальцам, по¬лагая, что в течение столетий крупные животные евро¬пейской породы, на которую похожи сокотрийские коро¬венки, могли выродиться, порода измельчала. Другие считают, что коровы были завезены на остров гораздо раньше. Третьи утверждают, что в древние времена та¬кие коровы могли быть распространены и в других рай¬онах, скажем, на юге Аравии, но потом их вытеснила дру¬гая порода, и они исчезли. В любом случае коровы на рисунках дают в руки сторонникам сокотрийской гипо¬тезы еще один довод.
Противники этой гипотезы (а многие считают, что Пунт был в Сомали или в Аравии) могут усомниться в том, что с Сокотры вывозились какие-либо ценные породы дерева, золото и звериные шкуры (если следовать за египетской легендой о Пунте), да и вообще в сущеествование на острове таких богатств и развитой культуры.
Существует еще одна точка зрения. Эмиссары пра¬вившего после Хатшепсут фараона Тутмеса III в 1479 г. до н. э. также привезли из Пунта «слоновью кость, чер¬нее дерево, шкуры пантер и рабов». Поскольку подобные товары могли быть привезены только из Йемена, ряд ученых склоняется к выводу, что Пунтом египтяне называли области, расположенные по обе стороны Баб эль-Мандебского пролива.
Интересно, что Диодор Сицилийский, чьи свидетельства весьма высоко ценятся во всех этих поисках, говорил о существовании трех островов: Сокотры, Абдель Кури и Гиеры (или Панчайи, римской версии от Па-анч, египетского названия острова). Но у Диодора рассказы о подлинной Сокотре перемежаются с легендами о Панчайе, так что непонятно, об одном острове идет речь или о двух.
Наука доказала, что горные пики Хагьера являются одним из наиболее древних участков земной поверхно¬сти, не подвергшимся затоплению во время постоянных катаклизмов и колебаний уровня мирового океана в древ¬нюю эпоху. Это доказывается тем, что и по сей день в го¬рах сохранились растения (В меньшей степени - живот¬ные), которых нет нигде более в мире. Таких растений на Сокотре около двухсот. Сокотра - своего рода музей естественной истории. Много миллионов лет назад остров составлял единое целое с Африканским и Азиатским кон¬тинентами. Затем произошла одна из древних геологиче¬ских катастроф, что превращали части континентов в; острова, затопляли большие участки суши, создавали новые горные массивы, перераспределяя земную поверх¬ность между вечно воюющими водой и сушей. В резуль¬тате Индия стала островом, океан подступил к самому подножию Гималаев. Район нынешней Сокотры тоже погрузился в волны, но древние горы Хагьера уцелели, там продолжалась жизнь, в то время как полмира было залито водами Мирового океана. Геологи говорят, что после, этого океан отступил, и Сокотру, возможно, некоторое время соединяли с Аравией и сомалийским берегом Афри¬ки сухопутные «мосты». Но вскоре уровень воды поднял¬ся снова, и остров был отрезан от материков навсегда.
На Сокотре находят много уникальных видов расти¬тельного и животного мира. Они представляют чрезвычайную ценность для науки и своим возрастом, и генети¬ческими связями с другими видами в различных частях света. Только легендарную птицу Рухх, описанную в арабских сказках и птицу фе¬никс повидать на Сокотре нельзя. Возможно, что птицей Рухх называли действительно существовавшего когда-то гигантского орла. Арабские легенды рассказывали, что Рухх, пролетая над землей, закрывала небо для тех, кто стоял внизу. Она могла уне¬сти в когтях слона и откладывала яйца величиной с храм. Некоторые чересчур смелые авторы допускают, что встреча Синдбада с легендарной Рухх произошла на Сокотре, вернее, что сокотрийский орел и сам остров Со¬котра, окруженные для древних ореолом загадочности и колдовства, дали пищу этой красивой легенде.
Не менее знаменит в восточной мифологии и феникс, священная птица финикийцев. По их представлениям, жила она пятьсот-шестьсот лет, а умирать прилетала в город Солнца Панашню (это название тоже происходит от египетского Па-анч). Плиний писал о птице феникс: «...эта известная аравийская птица размером с орла. Она имеет великолепное оперение вокруг шеи, все тело ее пурпурное, только перья хвоста лазурного цвета, но перемежаются с перьями розоватого оттенка. Шея укра¬шена гривой, а голова хохолком из перьев. Она посвяща¬ет себя солнцу и, когда становится старой, строит гнездо из корицы и веточек ладана, наполняющих его благо¬уханными ароматами, а затем ложится в него умирать. Из ее костей и костного мозга образуется маленький чер¬вячок, который вырастает в маленькую птицу. Первое, что она делает, это захоронение ее предка и перенесение гнезда в Город Солнца около Панчайи. Там она возлага¬ет его на божественный алтарь. Круг великого года завершается с жизнью этой птицы и вновь наступает новый цикл, такой же, как и предыдущий, по сезонам и появле¬нию звезд».
О фениксе писал и Геродот. Он утверждал, что не ви¬дел феникса живым, так как тот редко прилетает в Еги¬пет: в Гелиополе говорят, что только раз в 500 лет. «Прилетает же феникс только, когда умирает его отец. Если его изображение верно, то внешний вид этой птицы и величина вот какие. Его оперение частично зо¬лотистое, а отчасти красное. Видом и величиной он более всего похож на орла. О нем рассказывают вот что (мне-то этот рассказ кажется неправдоподобным). Феникс прилетает будто бы из Аравии и несет с собой умащенное смирной (миррой) тело отца в храм Гелиоса, где его и погребает. Несет же его вот как. Сначала приготовляет из смирны большое яйцо, какое только мо¬жет унести, а потом пробует его поднять. После такой пробы феникс пробивает яйцо и кладет тело отца. Затем опять заклеивает смирной пробитое место в яйце, куда положил тело отца. Яйцо с телом отца становится теперь таким же тяжелым, как и прежде. Тогда феникс несет яйцо [с собой] в Египет в храм Гелиоса. Вот что, по рас¬сказам, делает эта птица».
И птица Рухх и сказочный феникс - птицы легендар¬ного острова Панчайя, прообразом которого был остров Сокотра. Считают также, что представления о Сокотре могли отразиться в сказаниях о таинственном острове Вак аль-Вак, который занимает немалое место в арабском фольк¬лоре.
Если сопоставить то, что Диодор Сицилийский писал о двух островах, Сокотре и Панчайе, перемешивая достоверные сведения с легендой, то можно выявить другие любопытные данные об острове. Остров, по словам Диодора, снабжал весь мир миррой, ладаном и другими аро¬матическими растениями. Жители его продавали арабам с материка благовония, а те отправляли их в Египет, Си¬рию и другие страны. Обитали на острове четыре группы людей: аборигены, греки, индийцы и аравийцы, среди ко¬торых были пастухи, земледельцы, воины, ремесленники и священники. (Очевидно, среди них были и торговцы, продававшие благовония). Таким был остров в I в. до н.э.
Логично было бы предположить, что, торгуя драго¬ценными благовониями, сокотрийцы могли разбогатеть. Это вполне соответствует свидетельствам о том, что с острова египтяне привозили золото и дорогую аромати¬ческую древесину: такие товары могли быть завезены сю¬да ранее с материка, из Йемена, в обмен на благовония. (Это, однако, сомнительно, поскольку на материке доста¬точно своих благовоний!)
Диодор приводит сведения о богатом и прекрасном храме Юпитера, украшенном массивными колоннами и красивейшими статуями. Могла ли на острове возникнуть высокая цивилизация? Сейчас невозможно ответить на этот вопрос, его могут прояснить лишь археологические изыскания, подробное изучение острова.
Легенды об «острове блаженства» долгое время вол¬новали древних. Но прошли века, и посетившие остров европейские мореплаватели нашли там лишь ведущих полуголодное существование аборигенов, не обнаружив никаких следов развитой цивилизации. Только расти¬тельный и животный мир Сокотры, уникальный и зага¬дочный, не дал умереть легендам о чудесном острове, сохраняя интерес к нему. Но ароматы ладана и мирры уже перестали привлекать к Сокотре народы: в новом мире благовония потеряли былую ценность.
Этническая история населения Сокотры не изучена. Однако можно привести несколько любопытных фактов, которые помогут составить представление об обитателях острова.
Среди сокотрийцев можно определенно выделить не¬сколько различных этнических и расовых групп - не менее трех. Первую группу составляют негроиды и метисы с не¬гроидными признаками. Они темнокожи, низкорослы, имеют характерный тип лица, курчавые волосы. Многие из них являются прямыми потомками тех обитателей Воcточной Африки, которые когда-то были привезены на остров в качестве рабов или на военную службу. Негроидный тип сокотрийцев населяет только прибрежные районы острова. Они продолжают строить такие же пальмовые хижины, какие можно встретить в африканских деревнях. Впрочем, возможно, что часть сокотрийских негроидов - потомки солдат из стран Западной Африки, которые служили во французской армии во время второй мировой войны и были расквартированы на острове.
С этими солдатами однажды произошла забавная история. На Сокотре в изобилии имеются раковины коури, служившие прежде «ходячей монетой» в Западной Африке. Солдаты-африканцы набрали полные мешки этих раковин, надеясь увезти их на родину во время эвакуации с острова. Однако начальство распорядилось выбросить мешки за борт. Бедняги горевали так, будто их лишили настоящих сокровищ.
Вторую группу образуют жители сокотрийских равнин. (Это выделение довольно условно, поскольку тот же тип населения живет и на побережье.) Они низкорослы, смуглы, по внешнему виду похожи на йеменцев или хадрамаутцев.
Третья группа - горцы, изолированные от жителей других районов острова. Это рослые крепкие люди, со светлой кожей, крупными руками и ногами, прямыми волосами. Внешностью они напоминают европейцев.
Как обнаружила Оксфордская экспедиция, сокотрийцы в основном представлены «круглоголовыми», т. е. принадлежат к тому типу людей, у которых ширина головы составляет более 80% ее длины. (Подавляющая часгь арабов принадлежит к «длинноголовому» типу, у которого ширина головы менее 80% ее длины.) На южном побережье Аравийского полуострова к «круглоголовому» типу относятся лишь несколько групп - прежде всего жители Махры (центральная часть Йемена) и Дофара, низкорослые, темнокоже с вьющимися волосами. Это свидетельствует о генетическом родстве жителей названных районов. Район Дофара вообще очень напоминает Сокотру. На здешних горах тоже растут благовонные деревья, бедуины Дофара тоже живут в пещерах, собирают финики, пасут овец и коз. Они столь же безразличны к мусульманской религии, как и сокотрийцы (впрочем, это можно сказать и о населении ряда других областей Южной Аравии).
Махрийцы и дофарцы говорят на языках, близких к сокотрийскому и не известных нигде, кроме этих областей. Конечно, родство языков само по себе еще не доказывает общего происхождения говорящих на них народов, но в данном случае это весьма существенно. Сокот-рийский язык менее других подвергся внешним влияниям, в частности воздействию арабского языка. Махрийский, дофарский и сокотрийский находятся в близком родстве с древними языками Аравии: сабейским, минейским, хадрамаутским и катабанейским. Любопытно, что клейма, которыми сокотрийцы метят своих верблюдов, представляют собой видоизмененные буквы (или части букв) сабейского алфавита. Англичанин Теодор Бент, посетивший остров в 1897 г., сообщал, что нашел на горе близ Каленсии сабейские надписи. Все эти данные свидетельствуют в пользу близкого родства сокотрийцев с древними жителями юга Аравии.
Разобраться в происхождении и генетических связях сокотрийцев невозможно без изучения истории их языка. А для того чтобы представить себе историю сокотрийского языка, необходимо знать хотя бы основные сведения о семитских языках вообще. Эти языки, многие из которых уже вымерли, входят в так называемую афразийскую или семито-хамитскую, языковую семью. Она делится на пять ветвей: египетскую (древнеегипетский язык), берберскую (языки берберского населения Северной Африки и Сахары), кушитскую (языки Восточной Африки), чадскую (языки Центрального Судана) и семитскую. Семитские языки, в свою очередь, объединяют четыре группы языков: северноцентральную (арамейский, древнееврейский и др.), севернопериферийную (аккадский), южноцентральную (арабский) и южнопериферийную, которая и является сейчас предметом нашего внимания. Все семитские языки восходят к общему предку - древнему протосемитскому языку, разделившемуся на многие в результате исторического развития семитических народов. Южнопериферийная группа семитских языков в древности объединяла языки, на которых говорили народы Южной Аравии. Это сабейский, минейский, катабанейский и хадрамаутский диалекты. На сабейском говорили жители древнего аравийского государства Саба, на минейском — жители Майна, на катабанейском - Катабана, на хадрамаутском - Хадрамаута. Эти государства существовали в Южной Аравии в период между XV в. до н. э. и VI в..н. э. Кроме южноаравийских диалектов к южнопериферийной группе относится также и древний эфиопский язык - геэз. Этот язык был распространен в Северной Эфиопии с начала I тысячелетия до н. э. по I тысячелетие н. э. В 300 г. н. э. на геэз была переведена Библия (Дьяконова И. М.). Почему же эфиопы говорили на языке, который зародился в Южной Аравии? На самом деле это вовсе не удивительно, так как заселение Эфиопии в древние времена происходило из Южной Аравии. Позднее пришельцы смешались с местным населением, положив начало тому этническому типу, который мы знаем теперь как современных эфиопов. Тогда из южнопериферийной группы семитских языков и выделилась эфиопско-амхарская подгруппа. Это могло случиться только после заселения Эфиопии древними южноаравийцами, т. е. предположительно к началу I тысячелетия до н. э. Эфиопское письмо, ведущее начало от южноаравийского варианта его семитского алфавита, до сих пор используется всеми языками Эфиопии.
Древние языки южнопериферийной группы давно вымерли. Но от них произошли другие языки, некоторые живут и сейчас. Новые языки этой группы делятся на две подгруппы: южноаравийскую и эфиопско-амхарскую. Эфиопско-амхарская подгруппа имеет три ветви: север-ноэфиопскую, ближе всего стоящую к геэзу (тигре, тигринья или тиграй), центральноэфиопскую (амхарский, вымирающий аргобба и вымерший гафат) и языки группы гураге. Южноаравийская подгруппа объединяет махри, шахри (эхкали), харсуси, батхари - языки, распространенные на побережье Южной Аравии в Махре (Йемен) и Дофаре (Оман), и сокотри - язык острова Сокотра. Конечно, сейчас мы не можем определенно утверждать, что сокотрийский язык произошел непосредственно от сабейского. Вполне возможно, что он восходит к какому-нибудь другому, ныне неизвестному диалекту южнопериферийной группы.
В истории отношений между южноаравийской и эфиопской цивилизациями вообще немало интересных, хотя зачастую и парадоксальных, моментов. Эфиопы и йеменцы, например, до сих пор оспаривают друг у друга право считаться наследниками царицы Савской, имя которой прекрасная библейская легенда связала с именем царя Соломона. Жители Эфиопии убеждены в том, что царица Савская правила в Аксуме; различные сказания эфиопского эпоса повествуют о том, как царица отправилась в гости к мудрому царю. Одно из таких сказаний, бытующих у народа тигре, было, в частности, записано в прошлом веке шведским миссионером Сундстремом. Национальный эпос эфиопов «Кебра Негаст» возводит происхождение эфиопских императоров к царице. Йеменцы, в свою очередь, считают, что легендарная царица была правительницей Сабы в Южной Аравии. Легенда о царице лишь подчеркивает родственную взаимосвязь эфиопов и южноаравийцев, а также их древние связи с семитским населением севера Аравии и Палестины.
Южная Аравия и Эфиопия оспаривают друг у друга также честь называться родиной кофе. Долгие годы считалось, что кофе подарила миру Аравия. Ведь именно отсюда кофе распространился повсеместно, а название йеменского порта Моха дало имя знаменитому сорту кофе - «мокко». Однако впоследствии выяснилось, что йеменцы привезли кофе из Эфиопии и лишь позднее стали выращивать его на горных террасах своей страны. Возможно, кофе доставили йеменские путешественники, не исключено также, что его завезли в Аравию абиссинские рабы. Еще в 1678 г. в «Путешествии в поисках истоков Нила» английский путешественник Брус сообщал, что эфиопы, совершая утомительный переход через пустыню в абиссинские нагорья, вместо пищи брали с собой только шарики размером с небольшое куриное яйцо, скатанные из смеси молотого поджаренного кофе, растительного масла и жира: этот припас они несли в кожаных торбах. Одного шарика было достаточно, чтобы поддерживать силы человека в течение суток. В Аравии, однако, существует предание, что кофе открыли местные пастухи, заметившие, как их козы, наевшись плодов неизвестного им прежде дерева, начали бегать и прыгать с необычайной легкостью.
Точно так же и Йемен, и Эфиопия отстаивают свой приоритет в употреблении ката, неизвестного в других районах земного шара.
Связи южноаравийцев с эфиопами продолжались во время существования развитых государств Южной Аравии. Известно, что сабейцы переселялись в Эфиопию в период между 450 и 300 гг. до н. э.; к этому времени относятся надписи на сабейском языке, обнаруженные в Эфиопии. Правда, объяснить, почему все эти надписи были сделаны только в указанный период, пока не удается. У специалистов возникает и ряд других вопросов. Однако несомненно, что сабейцы в эти годы (хотя поселиться в Эфиопии они могли и несколько раньше) имели большое культурное влияние на эфиопов, а возможно, играли какую-то важную роль в политической жизни.
Итак, из трехсот надписей, обнаруженных в Эфиопии и относящихся к периоду 450-300 гг. до н. э., лишь около пятидесяти написаны на языке геэз, все остальные - на сабейском. При этом любопытно, что часть надписей написана на правильном литературном арамейском языке, а другая - на ломаном сабейском и содержит ряд грамматических ошибок: видимо, писали их не сабейцы, а эфиопы. Таким образом, можно полагать, что в тот период некоторые эфиопы знали сабейский язык. Может быть, к тому же периоду относятся: обнаруженная Т. Бентом сабейская надпись и непонятные письмена, напоминавшие ему виденные возле Аксума. Вероятно, то было время сабейской экспансии в соседние страны. Примерно к тем же годам относится и сообщение греческого философа Феофраста о «сабеях», торгующих алоэ. Опять к Сокотре протягивается нить, связывающая ее с южноаравийцами и эфиопами.
К VI в.н.э. южноаравийские цивилизации зачахли, и в 525 г. уже эфиопы завоевали юг Аравии и на некоторое время установили там свое господство. Примерно тогда же часть южноаравийских племен мигрировала на север Аравии, в Сирию и Ирак. Некоторые из них (например, кинда), смешавшись там с местным населением, стали впоследствии основными племенами нового народа - арабов.
Но только ли на север и в Эфиопию двигались древние южноаравийцы? В «Одиссее» Гомера рассказывается, что на острове Схерия (прообразом которого могла быть Сокотра) жил народ мореходов - феаки, или феакийцы. Они якобы переселились туда из Гиперийской, т.е. «запредельной», земли. Гомер в «Одиссее» повторяет известные в греческой мифологии сведения о феаках. Аполлодор в «Мифологической библиотеке» (Эпитома, VII, 25) тоже сообщает, что феаки были отличными мореходами. Это вполне применимо к древним аравийцам. В отличие от других народов феаки не были воинами - это тоже подходит к сокотрийским аборигенам, которые и сейчас отличаются удивительным миролюбием. Когда феаки помогли Одиссею отправиться домой, пишет Аполлодор, Посейдон разгневался на них и спрятал этот народ «за высокими горами». «Высокие горы» - опять совпадение? Или же феаки - древние сокотрийцы? Быть может, указание на то, что они прибыли из «запредельной земли», означает, что они когда-то переселились на остров из Аравии?
Можно предположить, что древние жители Аравии попали на Сокотру очень давно, возможно, одновременно с заселением Эфиопии. Но сабейцы или другие южно-аравийские племена могли появиться там и позже. Для опытных мореходов это не было сложным делом. Впрочем, обстоятельства заселения острова скрыты толщей времени. Не исключено, что на неприветливом острове укрывались изгнанные или опальные подданные сабейских царей или даже преступники. Возможно также, что поселения сабейцев или других южноаравийцев возникли из крестьян (или рабов?), отправленных туда с материка возделывать алоэ и собирать камедь «драконова дерева».
Когда греческий философ, ученик Аристотеля, Феофраст перечислял жителей Аравии, он называл среди них неких «сабеев» (сабейцев), описывая их как земледельцев, воинов, купцов и мореходов. Он сообщал, что самым доходным в их деятельности была перевозка в соседние страны растений под названием ларимна (алоэ), «аромат которого превосходит ароматы всех других благовоний». Не сокотрийский ли алоэ перевозили сабейцы? Если нет, то откуда воспитанник Аристотеля Феофраст мог знать о том, что Сокотра богата алоэ? Видимо, к тому времени (IV в. до н. э.) сабейцы, намного ранее заселившие остров, уже принесли сокотрийскому алоэ известность.
Многие вопросы, касающиеся происхождения и истории сокотрийцев, были бы разрешены, если бы на Сокотре удалось найти какие-либо письменные памятники. Т. Бент в 1897 г. сообщал об обнаруженных им надписях на известняковом камне около Эриоша, расположенного недалеко от моря в западной части северной прибрежной равнины. Последующие исследователи хотели проверить справедливость его интерпретации находки. (Бент считал эриошские письмена очень похожими на те, что видел на церковной лестнице и на склоне холма около Аксума, древней столицы Эфиопии. Это сходство не шло у него сомнения в том, что письмена – эфиопские). Бент датировал находку VI в. н. э., исходя из того, что эфиопы могли побывать на острове, когда они оккупировали побережье Южной Аравии (525 г. н. э.). Английский археолог П. Шинни во время работы на острове в 1956 г. тоже решил добраться до надписи. В Эриош он обнаружил известняковую плиту, покрытую письменами. Первое впечатление было такое, будто на ней отпечатались следы ног людей и верблюдов, но там были знаки, похожие на буквы какого-то алфавита, соединенные друг с другом длинными змеевидными линиями в промежутках между ними выбиты изображения верблюдов. Неподалеку находились развалины каких-то строений, вероятно домов с дворами».
От жителей Диханы Шинни не смог получить вразумительного объяснения происхождения этих письмен. Когда он спрашивал, кем, по их мнению, были вырезаны на плите «отпечатки ног»: мусульманами или христианами, те неизменно отвечали: «Это отпечатки ног ангелов, человеческое существо не могло оставить их».
Историю сокотрийцев нельзя рассматривать в отрыве от древней истории Аравии, именно она дает ключ разгадке их происхождения. На юге Аравии человек жил еще в доисторические времена, это подтверждается последними находками в провинции Йемена, расположенной к северо-западу от Адена. Здесь, близ горы Тала, были обнаружены следы древней стоянки человека каменного века, найдены орудия (рубила, скребла, наконечники), изготовленные за 500 - 200 тыс. лет до н.э. Это важное открытие еще не в полной мере освоено и оценено наукой: предметы, найденные у горы Тала, не были отмечены на сводной карте всех находок, относящихся к каменному веку, которую опубликовал ЮНЕСКО. Можно надеяться, что в процессе археологических изысканий в районе стоянки будут получены новые результаты. По мнению советского археолога С. Ширинского, составившего обзор археологических памятников на территории Йемена и собравшего каменные орудия около горы Тала, эти экземпляры служат необходимым связующим звеном между следами поселений человека каменного века в Африке и в Южной Азии. Найденные орудия пока единственные свидетельства обитания древнейшего человека на территории Аравийского полуострова.
Йеменские находки подтверждают автохтонное происхождение жителей Южной Аравии и подвергают сомнению предположение, что юг полуострова впервые был заселен пришельцами с севера. Конечно, те жители Южной Аравии, которые впоследствии создавали здесь самобытную цивилизацию, могли быть не прямыми потомками древнего аравийского человека, могли появиться в результате смешения автохтонов с кем-то еще. Сейчас трудно решить, мигрировали ли сабейцы и химьяриты, говорившие на одном из семитских языков, с севера или же их предки сами были теми прасемитами, которые потом распространились на север, а возможно и в Африке. Во всяком случае, следы древних перемещений видны в генеалогии южноаравийских племен.
Что касается происхождения прасемитов, то по мере накопления конкретного материала ученые выдвигали на этот счет самые различные предположения. Родиной прасемитов объявлялась то Африка, то Месопотамия, то Аравия. По одной из гипотез, таким районом должна быть область, где прасемиты могли контактировать с праиндоевропейцами: на такие контакты, по-видимому указывает наличие ряда общих корней в индоевропейских и семитских языках. Из этой области (предположительно, Малой Азии) праиндоевропейцы двумя волнами двинулись в Европу и в Индию, где смешались с местным населением и положили начало развитию индоевропейских языков, распространенных в настоящее время как в Европе, так и в Азии.
Была ли Сокотра заселена человеком в древние времена? Пока на острове не удалось найти свидетельств существования там древнего человека. Поэтому ученые, в частности руководители комплексной научной экспедиции 1967 г. Д. Доу и П. Боксхолл, считают достаточно вероятным, что человек поселился на острове довольно поздно: ради сбора благовоний, когда они стали «золотом Востока». Как известно, к IV в. спрос на этот товар резко упал, и знаменитая «дорога благовоний» на юге Аравии потеряла свое значение. Возможно тогда-то сокотрийцам пришлось целиком положиться на скотоводство и рыбную ловлю, что привело к печальным последствиям.
Если собрать отрывочные сведения о сокотрийцах, дошедшие до нас, присовокупив к ним то, что известно об их языке (а также дать некоторую свободу фантазии), можно представить себе историю заселения острова еле дующим образом. Когда-то, много тысяч лет назад, в Аравии обитал древний прасемитский народ, прародитель ассирийцев, вавилонян, сабейцев, химьяритов, арамейцев, халдейцев, финикийцев, эфиопов, евреев и арабов. Очевидно, этот народ был преимущественно пастушеским, а кроме кочевого скотоводства занимался рыболовством (в прибрежных районах Красного и Аравийского морей). Вскоре вследствие ряда объективных причин этот народ вышел за пределы Аравийского полуострова. Различные прасемитские племена мигрировали в Египет, где, слившись с местным населением, в IV тысячелетии до н. э. образовали новый народ - древних египтян, создавших известную всему миру великую цивилизацию. Другие волны миграции направились на север - в Месопотамию. К тому времени там уже обосновался другой высокоразвитый народ несемитского происхождения - шумеры. Семиты кочевники смешались с шумерами, и в результате этой ассимиляции в долине Тигра и Евфрата возникла новая цивилизация - вавилонская. Египетская и месопотамские цивилизации заложили основы средиземноморской культуры, которой суждено было сыграть столь большую роль в становлении современного цивилизованого мира.
В то же время на юге Аравии продолжало обитать коренное автохтонное население, которое самостоятельно перешло к оседлому образу жизни, стало заниматься земледелием и объединилось в развитые государства Южной Аравии - Сабейское, Минейское, Катабанейское, Хадрамаутское и Химьярское. К тому времени ее семитические народы говорили уже на разных языках, уда лившихся друг от друга все больше. Да и этнический со став этих государств претерпел изменения, ибо в Южную Аравию пришла волна миграции с аравийского севера, а также, возможно, из района Палестины. Не случайно именно в Южной Аравии позднее распространился иудаизм, возникший у европейских племен Палестины. Что же произошло с древнейшими южноаравийскими автохтонами после прихода северных семитов? Конечно, большая часть их смешалась с пришельцами, и этот тип послужил основой формирования сабейских, минейских и других народностей.
Однако можно предположить, что не все жители Южной Аравии смешались с северными и центральноаравийскими племенами. Часть аборигенов могла найти приют в труднодоступных районах Махры и Дофара, а также уплыть на Сокотру. В таком случае, автохтонное население Южной Аравии и было первыми жителями острова Сокотра. Если Сокотра послужила в доисторические времена «Ноевым ковчегом» для животных и растений, Махра, Дофар, да и Сокотра могли быть такими же убежищами, где более или менее изолированно продолжали жить потомки тех, кто в глубокой древности населял юг Аравии.
Существует мнение, что сокотрийских и дофарских скотоводов, ютящихся в пещерах, пасущих коз и овец и питающихся пахтой, следует считать «подлинными арабами», т.е. настоящими автохтонами Аравии. Правда, особо убедительных доказательств сторонники этой гипотезы представить пока не могут. Однако эта теория помогает прояснить сразу многое: загадки сокотрийского языка и малое сходство сокотрийцев с арабами. Аборигены Аравии могли отплыть от мыса Рас Фартака на Сокотру, основать там первые поселения. Для проверки этой интересной гипотезы следовало бы провести комплексное этнографическое и археологическое изучение как Сокотры, так и Махры и Дофара.
Остается непонятным, почему же столь умелые мореходы, как древнейшие аравийские переселенцы, полностью утеряли свое искусство кораблевождения. Может быть, сохранить его помешало отсутствие на острове дерева, необходимого для строительства кораблей? Во всяком случае, хозяйство острова в древности основывалось на участии в аравийской торговле благовониями, пастушестве и рыбной ловле. Какого уровня культуры достиг этот народ, на каком уровне находился в тот период, когда перебрался на остров, неизвестно. Сабейские надписи около Калансии и непонятные письмена в Эриоше свидетельствуют о том, что какая-то часть этого населения умела писать.
Итак, допустим, что жители Аравии, овладев искусством навигации, прибыли на остров как торговцы. Из мореходного руководства под названием «Перипл Эритрейского моря», написанного в I в. н. э. неким греком, известно, что последующее заселение острова произошло в I в. н. э. Автор «Перипла» сообщал: «Население немногочисленно и обитает на северном побережье... Они чужестранцы, смесь арабов, индийцев и греков, которые переселились на остров, чтобы вести там торговлю».
Таким образом, в этом старом наставлении для мореходов ничего не сказано об аборигенах, которые жили бы в горах. Говорится только о смешанных торговых поселениях на северном побережье острова. Правда, коль скоро автор «Перипла» называет поселенцев «чужестранцами», можно заключить, что на острове были и аборигены. Вполне вероятно, что и две тысячи лет назад в горах Сокотры так же, как теперь, в пещерах и сложенных из камней домах обитало автохтонное население, главным занятием которого было пастушество, а греко-романские и индийские купцы - колонисты с побережья - ничего не знали о его существовании. Это находит частичное подтверждение в сообщении греческого историка Диодора Сицилийского, датируемом несколькими годами ранее, будто кроме чужеземного торгового поселения там жило «местное население этой страны».
В древности муссонные ветры, дующие в Индийском океане, казались загадкой мореплавателям. Только около 100 г. до н. э. греческий кормчий Гипалл открыл секрет этих ветров, меняющих направление в зависимости от сезона. Он сумел использовать свои наблюдения в мореходстве. Отплыв летом из порта на побережье Восточной Африки, Гипалл, подгоняемый муссоном, благополучно добрался до Индии, а зимой, когда ветер дул в обратную сторону, вернулся домой. Вскоре греко-римские парусники стали доплывать от Египта до Индии за два месяца. Эти суда перевозили как торговые грузы, так и пассажиров. Некоторые корабли держали курс на юг, к берегам Восточной Африки, где были созданы первые римские торговые поселения.
Многие из торговых судов заходили на Сокотру. Из греко-римской литературы мы узнаем, что античному миру было известно об острове в 300 г. до н. э. Есть в античных источниках и сведения, что остров считался важным торговым центром еще до греко-римской эпохи. Возможно, что Сокотра давно служила перевалочным пунктом в торговле между Индией и Египтом.
В «Перипле Эритрейского моря» дано подробное описание, острова, там он именуется Диоскоридой. Одна из версий происхождения этого слова - от санскритского или сингальского «двипа сукхадара» («земля блаженства»). Отсюда же, как считают некоторые исследователи, произошло и название «Сокотра». (Другая версия происхождения названия острова возводит его к арабскому «сук кутра», что означает «рынок капель», т. с камеди «Драконова дерева», которую арабы вывозили с острова).
Анонимный греческий мореход писал: «Диоскорида очень велика, но пустынна и болотиста. На ней много рек, в которых живут крокодилы, много змей и больших ящериц, мясо которых едят, а жир вытапливают и употребляют вместо оливкового масла. Остров не производит ни фруктов, ни вина, ни зерна. Жители малочисленны, они селятся на берегу, к северу... Они чужеземцы, помесь арабов (т. е. аравийцев), индийцев и греков, которые перебрались туда, чтобы вести торговлю. На острове добывают настоящих морских черепах, белых черепах, чрезвычайно многочисленных; их предпочитают из-за больших панцирей, а также черепах горных, которые крупнее всех и имеют самый толстый панцирь. Ценятся те, которые можно резать и делать из них сосуды, тарелки, блюда и прочую посуду. На острове также получают киноварь, называемую индийской, ее собирают по каплям. Возможно, что островом правит король Страны Благовоний. Там ведут также торговлю те, кто приезжает туда из Дамирики и Баригазы (древние порты в устье Инда). Они привозят рис, пшеницу, индийские одежды и немного рабынь, а вывозят огромное количество черепашьих панцирей».
Неизвестно, насколько правдивы те сведения, которые сообщает греческий автор о жителях острова и местной фауне. Морских черепах на острове вылавливают довольно много и сейчас, и можно считать достоверным, что в древности Сокотра поставляла античному миру черепашьи панцири. От крокодилов же, огромных ящериц и массы сухопутных черепах не осталось и следа. Сомнительно, что они когда-либо существовали здесь, скорее всего, рассказы о гигантских белых черепахах - плод воображения автора. Оксфордские ученые облазили немало пещер в надежде обнаружить хотя бы остатки крупных сухопутных черепах, подобных тем, что водятся на Галапагосских островах, но безуспешно. Из описания автора «Перипла» можно сделать лишь заключение, что черепашьи панцири для античного мира были весьма ценным товаром, раз автор счел это достаточным поводом для того, чтобы посетить остров.
Известно, что Сокотра играла также определенную посредническую роль в международной торговле. Знаменитый средневековый арабский географ Йакут (ум. в 1228 г.) в своем «Словаре стран» («Муджам аль бульдан») писал о Сокотре: «Это название обширного острова, на котором находятся несколько деревень и городов. Он расположен югу от Адена, причем ближе к берегу арабов, чем к берегу индийцев. Тот, кто плывет в страну зинджей, заходит на остров. Большинство его жителей - арабы-христиане. Оттуда привозят алоэ и «кровь двух братьев», которая представляет собой камедь дерева, растущего только на этом острове и нигде более. Эту камедь называют «каплями», и она бывает двух сортов: первый сорт похож по качеству на гумми, только цвет его будто самое красное, что только создано всевышним, второй же сорт его то, что сделано из первого. Аристотель писал об этом острове Александру Македонскому, когда тот отправился в Сирию, советуя ему послать туда несколько греков, чтобы поселились они там ради алоэ... И Александр отправил туда несколько греков, в основном из города, откуда родом Аристотель, а именно из города Стагиры, на кораблях вместе с их семьями. Он отправил их Кульзумским (Красным) морем, и когда прибыли они туда, то побили всех индийцев, которые там были, и завладели всем островом целиком. Был там у индийцев огромный идол, он был тогда отправлен в Индию при обстоятельствах, описание которых затянулось бы. А когда умер Александр и появился Масих, сын Марьям (Иисус Христос), мир ему, обратились в христианство все греки, которые были на острове, и остались так вплоть до сего времени. Нет в мире другого места, кроме Сокотры, да ведает про то Аллах, где люди из греков сохраняли бы чистоту своей расы, и никто другой с ними не смешался бы. На остров приплывали корабли индийцев, которые грабят путешественников из купцов, сейчас же это уже нет».
Как видим, Йакут повторяет известную греческую версию о греках, заселивших остров и насадивших там христианство. По поводу всех этих сообщений можно только сказать, что они требуют подтверждения археологическим материалом. Но можно сказать с уверенностью, что и греки, и индийцы, а возможно и более древние пришельцы, внесли свою лепту в жизнь острова, известного всему древнему миру.
В сообщении Йакута стоит отметить еще замечание о том, что на Сокотре базировались «корабли индийцев, которые грабят путешественников из купцов». Но утверждать, что эти корабли были индийскими, трудно. Однако то обстоятельство, что район Сокотры в IX-Х в. был центром пиратства, видимо, можно считать установленным, во всяком случае, многие арабские географы повторяют это сообщение. Поскольку через Сокотру проходили морские пути, этот район легко мог стать ареной деятельности пиратов (и остаётся таковой даже в наши дни).
Знаменитый йеменский историк аль-Хамадани (ум. коло 945 г.) писал: «Из островов, расположенных около Йемена, остов Сокотра, с которого происходит алоэ - это остров варваров. Он расположен между Аденом и страной негров, и если путешественник выедет из Адена, направляясь в страну негров, он поплывет так, будто направляется в Оман, и остров Сокотра останется у него о правую руку, а затем он приостановится и свернет в горону Моря Зинджей. Длиной тот остров в восемьдесят фарсахов (ок. 480 км - ошибка), и живут на нем люди из каждого племени Махры. Там около десяти тысяч воинов, и все они христиане. Упоминают, что люди из страны Рум были оставлены там кесарем, а затем там высадились племена из Махры и поселились на нем, и некоторые из них тоже приняли христианство. На острове много пальм, там получают амбру, чудесную «кровь двух братьев» и много алоэ».
Аль-Хамадани также сообщал: «Жители же Адена говорят, что там вовсе не бывал никто из румов, но среди жителей острова были монахи, но потом исчезли. И поселились на нем люди Махры и хариджиты распространилась там проповедь ислама, а затем увеличились хариджиты числом и напали на всех, кто там был из мусульман, и перебили всех, за исключением десятка. Там есть мечеть, в местечке, которое называют Сук». Хариджиты - секта, возникшая в VII в. Хариджиты выдвигали идею равенства всех мусульман (арабов и неарабов) и требование выборности духовного и политического главы религиозной общины-государства. Есть упоминание о борьбе хариджитов с мусульманами-суннитами. Хариджитов на острове уже давно нет, сейчас все сокотрийцы - сунниты шафиитского толка.
Здесь аль-Хамадани упоминает об известном морском пути из Адена в Восточную Африку. Корабли арабских мореходов сначала направлялись на юго-восток, затем гибели Сокотру и шли к Африке. Интересно, что аль-Хамадани, повторяя известные сведения о том, что на острове поселились «румы», как тогда называли византийцев, в тоже время высказывает сомнение по этому поводу. Однако христианство на острове все же существовало. При султане здесь жили еще только несколько ханбалитов - выходцев из Омана, да несколько персов-шиитов, но сейчас их тоже не осталось. Оксфордской экспедиции, пытавшейся найти какие-либо следы пребывания греков на острове, не удалось обнаружить ничего, кроме остатков нескольких зданий в местечке под названием Сук (по-сокотрийски — Шек), которое в прошлом, как считают, было столицей Сокотры. Сейчас Сук - маленькая деревушка, обитатели ее, преимущественно африканского происхождения, живут в соломенных хижинах и в домиках, сложенных из обломков коралловых рифов. Но стоит Сук на берегу лагуны, куда, вероятно, в древние времена заходили корабли. Здесь же должны были жить и ионийские греки, о которых писали греческие и арабские историки.
Английский исследователь Н. Орр нашел в горах Сокотры остатки зданий, которые, несомненно, были построены более развитым народом, чем теперешние обитатели пещер. Хотя нельзя определенно утверждать, что это руины христианских построек. Представляется вполне достоверным существование на острове греческой колонии. Вероятно и то, что именно греки побудили местных жителей принять христианство. А вот рассказанная Йакутом история, будто греки не хотели жениться на местных женщинах и поэтому вымерли, не похожа на правду. Но вопрос о судьбе греческой колонии, как и другие, еще ждет своего решения.
. Были найдены также другие сооружения, свидетельствующие о высоком уровне развития древних обитателей острова. Около Ферагея обнаружены остатки древней мощеной дороги. Другая вымощенная камнем дорога, ведущая в долину Хадибо, найдена и в центральной части острова. Сейчас она заросла, заброшена и забыта. В Кишне было выявлено несколько похожих друг на друга, тщательно выложенных из камня террас.
Любопытная находка была сделана близ дороги из Губбы в Калансию, на расстоянии примерно восьми километров от известной горной вершины Джабаль Аба-лан; это естественное углубление в земле (в известняковом массиве) в форме круга диаметром около 30 метров. Сверху найдены остатки каменной кладки, располагавшейся концентрическими кругами. Директор Департамента древностей Аденской колонии Д. Б. Доу высказал предположение, что это остатки оросительных сооружений или водохранилища. С самолета он видел также на склонах горы к западу от Калансии квадратные каменные площадки, обнесенные по периметру низкими каменными стенами.
К сожалению, пока еще не идентифицированы обнаруженные на Сокотре камни с геометрическими значками, напоминающими буквы древнеаравийского алфавита. Эти камни, как предполагают исследователи, могли использоваться в качестве алтарей.
Итак, свидетельства древних историков недостаточно четки, а обнаруженных на острове памятников материальной культуры прошлого пока еще слишком мало, чтобы решить определенно вопросы, связанные с этнической историей островных жителей: какая часть населения острова может считаться подлинными аборигенами? Откуда и когда они пришли на остров? Как складывался тип сокотриицев на протяжении веков их существования?
Оксфордская экспедиция 1956 г. поставила одной и; своих задач сбор проб крови местных жителей с цельн ее последующего исследования в Листеровском институте в Лондоне. Эта задача была успешно выполнена. Анализ крови по ряду показателей обычно дает обширный материал для изучения расовых признаков и генетического родства той или иной этнической группы. Однако исследование крови сокотриицев не дало никаких сенсационных открытий. Ученые лишь отметили, что состав крови островитян свидетельствует об их «чисто арабском происхождении». Для получения более полных данных необходимо было бы провести сопоставительный анализ крови всех групп населения Южной Аравии, в частности махрийцев и дофарцев. Было бы интересно установить, в какой степени сокотрийцы, махрийцы и дофарцы близки между собой. Родство их языков, историческая общность подсказывают, что это близкородственные между собой народы.
|
Опубликовано 29.05.12
|
|
Главная