http://veterstranstviy.org/articles/amerika/peruiada-2010
Ветер Странствий :: Статьи :: Америка

Перуиада-2010

16 мгновений перуанской весны или Перуиада-2010.

I. Москва.

«Идеи становятся материальной силой только тогда,
когда овладевают массами…»

В.И. Ленин (Ульянов)

Идею съездить в Перу подкинули мне, и эта мысль сразу показалась авантюрой. Другой континент, огромная и в основном горная страна, причём экзотическая, наверняка с экзотическими законами и испанским языком в местной обработке... Да и материальный аспект немаловажен, особенно в кризис. К тому же, перемещаться по Перу местными авиалиниями лично мне было, и боязно, и совсем не так интересно, а вот водительских прав у меня нет. В любом случае, ехать в одиночку не решился бы даже такой, как я, оставалось только вынести своё бредовое предложение на суд общественности.
Для меня до сих пор удивительно, с какой лёгкостью удалось распространить свою идею в массы и рекрутировать волонтёров для своего, нет, теперь уж нашего, безнадёжного предприятия. Главное, что удалось заманить своего старинного приятеля, который, несмотря на наличие полноценной семьи и страшно ответственной работы, тут же сказал: «Надо ехать! И, конечно на машине!» Собственно дело было почти сделано, кадр сверхценный: машину водит и когда-то учил, типа, испанский. Вот в него-то и переселилась душа нашего предприятия, теперь уже окончательно оформившегося в автопробег.
Почему Перу? Ну, во-первых, почему бы и нет! А во-вторых, Перу представляется наиболее приемлемым вариантом для поездки в экзотическую страну. Перу, безусловно, страна экзотическая, лежащая в любом случае в противоположном от нас полушарии, и в Западном, и в Южном. Страна с очень разнообразными пейзажами, во всяком случае, нам так представлялось. Но при этом соотношение явной экзотики с элементами привычной нам цивилизации в Перу наиболее гармоничное. Нам интересно было и сочетание природных красот далёкой страны с памятниками сермяжной индейской культуры и очень сильным влиянием европейской архитектурной мысли. Лично мне импонировало то, что Перу, в отличие от многих других «латинских» стран, испытала наибольшее влияние культуры европейской и наименьшее влияние суррогат-культуры квази-африканской. Интересующие нас природные и исторические объекты разбросаны по Перу достаточно равномерно. В отличие от других южноамериканских стран, о Перу мы много чего слышали хорошего и не так много слышали плохого. Решающим стало и то, что по слухам, дороги в Перу очень приличные. И визы для россиян не нужны. Потому и Перу!
Сезон? Мы практически сразу решили, что это будет октябрь. Летом (нашим летом) в Перу зима с малопредсказуемой погодой, зимой (нашей), наоборот, там лето, которое мы сочли слишком жарким. Весной ходить в отпуск как-то не хотелось, значит, осень (наша) – в самый раз.
Впрочем, авантюрой наше дело быть не перестало. Смотр собранных рекрутов дал в целом неутешительные результаты. Драйвер был только один. (Называть своего старого, можно сказать боевого, товарища водителем как-то пошло, а вот Драйвером, по-моему, вполне допустимо). Второй наклёвывался, но, видать струхнул, ссылаясь на кризис. В результате остался только один. И хотя его самого это не особо смутило, но такой расклад, по-хорошему, неправилен. Опыт вождения был у него приличным: полтора десятка лет на разных машинах, но отнюдь не в горах и, тем более, не в Южной Америке. Вторым членом экипажа стал, естественно, ваш покорный слуга. Тоже отчасти драйвер, если вспомнить классическое «to drive a pen», но не более, и к тому же с пудом лишнего веса. Тритий наш товарищ, Лёшенька, человек, безусловно, отважный, тоже имел массу скрытых достоинств, сочетавшихся с парочкой ничтожных, но очень заметных недостатков. У обоих последних персонажей понятия об автомобильном транспорте были совсем поверхностными… Впрочем, и третий, и четвёртый компаньоны, даже если они вообще ничего не умеют, будут полезны, и не только в качестве разумного балласта, но и по чисто материальным соображениям…
По части других полезных в экспедиции качеств всё тоже было не совсем здорово. Испанский на уровне шопинга считал себе знакомым только сам Драйвер, английский в пределах почитать специальную литературу знали все трое, но с поговорить дело было куда как похуже. Походный опыт у нас был большой, но отнюдь не горный, и опять-таки не в Америке. Короче, команда смертников, как мне показалось… Но главное, что у нас было – это неукротимая решимость истоптать перуанские просторы практически любой ценой. А это было решающим фактором!
Поскольку никаких виз и прививок для Перу не предусматривалось, оставалось купить билеты на самолёт и решить, как арендовать машину. Билеты купили заранее, ещё в апреле, может ничего с этого не выиграли, зато, что называется, сожгли мосты для нестойких элементов. Самолётов до Лимы прямых из Москвы не оказалось, существуют два варианта с подскоками: в Мадриде «Иберией» и в Амстердаме «КЛМ». По деньгам разница небольшая, но мы склонились к «иберийскому» варианту. Путь «туда» у испанцев выглядел как-то поудобнее, хотя на обратном пути предусматривался девятичасовой разрыв между рейсами. Мне расклад Москва-Мадрид-Лима по формуле 4,5 ч + 11 ч понравился больше, чем 3+13 у голландцев. Хотя, возможно, при этом выборе сказалась и подсознательная «испанская грусть» Драйвера. Не суть важно, выбрали и выбрали. Единственный нюанс: из Мадрида летят в Лиму два самолёта, один из которых чилийский, вот на него мы попадать не хотели, хотя он и на пять тысяч дешевле. Кстати, начинаем считать, уважаемые кроты, по две штуки и сто баксов будьте любезны за билетики!
Вопрос с рентой машины Драйвер, ему и баранку в руки, решал единолично. Выбрал «Hertz», хотя хотел «Avis», который имеет контору в Москве, но, увы, не имеет в Лиме. Авто он решил брать полноприводное, «RAV 4», сочтя эту модель оптимальной по соотношению цены и качества. Лично я претензий к этому выбору не имею. Чтобы не иметь проблем в Лиме, денежки на карточку Драйверу положили в Москве. Продолжаем считать, уважаемые кроты, это ещё по 1200 баксов с персоны, и того пока по 3300.
Предварительный маршрут мы запланировали такой: Лима (столица) – Наска (знаменитые «линии и рисунки» и вообще по пути) – Арекипа (красивый колониальный город) – Пуно (озеро Титикака) – Куско, с лирическим отступлением в Мачу-Пикчу – Аякучо – Лима, а дальше, если успеем – съездим на север. На всё про всё у нас было шестнадцать дней, и из-за явного недостатка времени амазонскими джунглями решили пожертвовать, а обещанных кондоров в каньоне Колка разменять на Титикаку. Маршрут выписывал я, Драйвер, хотя и упрекнул меня в излишнем оптимизме, с ним согласился. В принципе его, прежде всего, усилиями мы наш план выполнили. Наверное, по-хорошему в Перу надо ехать на три недели, ну или хотя бы пару-тройку запасных дней к двум неделям иметь…
Не знаю, кто как, а я к Перу готовился, и материально, и морально, и физически. Из снаряги, правда, взял только «турки», поскольку все мои поползновения как-то экстремизировать наш экспедиционный быт Драйвер решительно пресёк, а Лёшенька и вовсе взял пошлый чемодан. Пытаясь как-то оправдать гордое звание «Последний Доктор», я подумывал и о том, как разнообразить аптечку, обычно состоящую из угля, йода и анальгина. Страшных инфекций я не боялся, поскольку Перу, в её горной и пустынной части, страна в этом отношении достаточно безопасная. Прививок никаких не требуют. Правда, дизентерию и банальный ишерихиоз никто не отменял, и потому запасы угля я обогатил могучим антибиотиком «Эрсефурил», в теории убивающим всю микроживность. Гораздо больше инфекций я боялся горняжки. Ни я, ни мои товарищи выше полутора тысяч метров не были, а потому опыта на этот счёт мы не имели. Для профилактики этой болезни я взял «Драмину», «Кавинтон», «Ношпалгин», аспирин в виде «Тромбо-Асса» и на всякий случай нитроглицерин. Фармацевты и опытные альпинюги могут меня высмеять, но я счёл этот коктейль более-менее достаточным и ещё предложил мужикам прихватить индивидуально «по вкусу». А сам я купил велотренажёр и относительно честно полгода крутил педали. Искренне верю, что это мне в горах немного помогло.
Но, вообще говоря, несмотря на всю подготовку и идеологическую самонакачку, из сансары московского бытового героизма в сладостную нирвану Домодедова я выпал, не приходя в сознание...


II. Москва - Мадрид - Лима (2 октября 2010 года, суббота).

«….Я помню все твои трещинки,
пою твои - мои песенки…»

З.Т. Рамазанова

Когда я говорю, что Аэрофлот – лучшая авиакомпания в мире, со мной практически никто не соглашается. Да, патриотизм нынче не в моде! Но что бы плохого не говорили про эту авиакомпанию, даже нашим умельцам не пришла в голову светлая мысль - добавить пяток рядов кресел в «Аэробус-319». А вот в офигенно цивильной и удобной европейской «Иберии» - это в порядке вещей. В результате: мало того, что ты, летя в «иберийском» «А-319» вынужден выдерживать более жёсткую конкуренцию за багажное место, но ещё и попадаешь в поистине прокрустово седалище, где в полёте свои же коленки слегка бьют тебя же по носу.
Поминая недобрым словом иберийских «гомесов», мы всё-таки добрались до Мадрида относительно вовремя, но тут выяснилось, что самолёт в Лиму задерживают почти на три часа. Мы не только успели потурсовать затёкшие заде, но и поменять на всякий случай деньги.
Национальной валютой Перу считается Нуэво Соль, официальный курс которого в октябре 2010 составлял что-то около 28 солей за 10 баксов, 38 за 10 евриков, а в вольном переводе на рубли что-то типа 12 рублей за один соль. В случае нужды в обменнике аэропорта Мадрида перуанские деньги можно приобрести, равно как и валюты прочих бывших колоний. Менять в Испании доллары глупо, но за каждые 10 евриков мы поимели что-то около 35 солей, что сочли вполне гуманным, особенно на фоне совсем не филантропических цен мадридского аэропорта.
Сам перелёт продолжительностью по плану в одиннадцать часов по сравнению с уже пережитым показался куда менее тягостным, даже захрючить удалось, но появившийся гандикап в три часа напрягал. «Водила», правда, каким-то образом «отыграл» почти час у своего опоздания, чем основательно запутал наше ощущение времени.
Опять-таки, на начало октября 2010 отличие во времени с Москвой составляло девять часов. Т.е. когда по перуанскому времени шесть часов утра, в Москве - три дня, а в Петропавловске-Камчатском, как и положено, полночь.
Так вот, вместо полшестого, мы прилетели в Лиму без чего-то восемь вечера, но к счастью это было некритично.
Меня лично несколько тревожило то, что я впервые пёрся в чужую страну без какой-либо визы. Однако, границу мы пересекли совершенно спокойно. Ещё в самолёте нам вручили миграционные карты Перу, заполнять которые можно и на испанском, и на английском. Пограничник отгрызает себе половину этой бумаженции, а вторую отдает клиенту. Так вот эту вторую половину надо блюсти до конца пребывания в стране, поскольку её утеря сопоставима по трагизму с утерей боевого знамени в Красной армии. В очень многих местах в Перу без миграционной бумажки ты – самая настоящая букашка, и с тобой без неё даже разговаривать не станут. Ещё пограничник поставил нам печать в паспорта и на основании наших слов о «ту вик» ручками вписал туда волшебное число «30», это значит, что тебе дозволяется провести в Перу месяц. Эта милая барышня, которая пограничник, почему-то умилилась тем, что у нас с Драйвером одинаковые имена, (конечно, у них в латиноамериканских сериалах так не принято), и с милой улыбкой отворила нам двери в чудный мир Латинской Америки. Пока бесплатно!
Кстати о деньгах. Деньги можно было поменять сразу в аэропорту, 272 соля за 100 баксов. Пока добросовестные перуанские таможенники шмонали Лёшеньку с его кофром под фотоаппарат, мы с Драйвером рванули арендовать машину. Самое приятное, что конторка «Hertz» работала. Не знаю уж, работает ли она круглосуточно, но в начале девятого вечера работала. Выбор, на мой взгляд, был правильный. Хотя на выходе из аэропорта было три ларька разных автопрокатных контор, но конкурирующие организации с названиями «какой-то там Бюджет» и «Доллар рент» доверия вызывали гораздо меньше. Для меня вся эта процедура была в новинку, но, вроде бы особых проблем с арендованием мы не испытали. Представитель «Hertz» об нас знал, уточнил фамилию «мистера» и спросил, как мы собираемся ломать его машину. Мы честно признались, что попрёмся в горы, он понимающе мигнул, снял с нашего счёта 8000 солей (это почти 100000 рублей) и дал ключи. (Пока наши расходы не выросли, мы всё посчитали раньше).
На стоянке наша машина нас уже ждала, «RAV-4», как и просили. Презентовал её хитроватый мужичок, типичный перуанец. Когда Драйвер глянул на спидометр и увидел там пробег в 88000 км, что называется, ни один мускул не дрогнул на его мужественном лице. Хотя тут же последовала команда нам: «внимательно смотрите на все царапины!» Мы оббежали нашу заслуженную старушку и отыскали десятка два боевых шрамов на её героическом теле. По большей части все они были отмечены на талоне, но пару-тройку заставили парковщика дорисовать. Он это сделал с подозрительной лёгкостью. К слову, кроме повреждений, я ещё хотел напомнить насчёт наличия разных инструментов. Да, конечно, при нашей с Лёшенькой автотехнической импотенции круто починиться мы своими силами всё равно вряд ли смогли, но всё-таки элементарные инструменты хотелось бы иметь, хотя бы для отчётностиДрайвер сказал, что всё есть, хотя это и было не совсем так, например, насоса мы потом так и не нашли, всё прочее нам не понадобилось, к счастью, но при виде содержимого багажника глаза не разбегались… Ну с тем мы, наконец, отбыли.
Предусмотрительный Драйвер взял с собой автонавигатор с закаченными туда картами перуанских дорог, правда, самопальными. Лиму этот дивайс худо-бедно знал, хотя особенности национального перуанского вождения проявились сразу и изрядно подредактировали его планы. В Лиме почти половина дорог с односторонним движением, постоянно что-то ремонтируется, обозначений одностороннего движения практически нет, но местные-то, конечно, знают. Движение действительно хаотичное, все лезут как попало, нервно бибикают. Как водители понимают, кому и как поворачивать и проезжать перекрёстки – абсолютно непонятно. Мы сразу поняли, что вождение в Перу интуитивное. Надо отдать должное Драйверу, с его железными нервами и удавьим спокойствием он нашел свою динамическую нишу в этом хаосе и практически без проблем довёз нас до гостиницы. Правда, первым же делом он нарушил местную традицию: уступил дорогу пешеходу. Тот даже опешил от неожиданности, хотя и приветствовал благородство гринго поднятым большим пальцем.
Правда с первого раза найти нашу гостиницу мы не нашли. Долго ехали вдоль длинного грязного забора в не понравившемся нам с первого взгляда районе и проскочили. Неудивительно, потому что на картинке отель представал довольно солидным зданием красного окраса, а оказался хибаристым домиком синего. Наша гостиница, не помню точно её название, как-то типа «Сан Агустин классик», располагалась на пересечении авениды Гарсиласо де ла Вега (это первый перуанский историк) и авениды Уругвай (это понятно, страна такая). Ориентир – синий фасад церкви Бетлем. Это собственно единственная наша гостиница, которую мы бронировали ещё из Москвы. Приезжая на ночь глядя в Лиму, искать пристанища было бы напряжно, потому правильно, что забронировали, хотя, как выяснилось бронировать гораздо накладнее, чем вселяться сходу.
Вообще Драйвер выставил три условия для перуанских гостиниц: трёхместный номер (это понятно, для экономии), парковка (это действительно обязательно) и интернет (это блажь, по большому счёту, но для такого значимого члена команды вполне допустимая). Я, честно говоря, думал, что именно с «нетом» будут наибольшие трудности, чёрта с два, «вай-фай» в Перу доступен практически везде, причём на него почти коммунизм! А вот с парковками, в больших городах особенно, наоборот, проблемы. В гостинице Лимы машину мы поставили на каком-то заднем дворе, лишь отдалённо напоминающем паркинг. Кстати, слово «parking» в Перу не понимают, «garage» тоже не особо, но Драйвер оперировал неведомым мне заклинанием «Cochera!», открывавшим все двери парковок.
Короче, все три условия были соблюдены, оставалось только попробовать местных напитков в гостиничной ресторации. «Инка-кола» напоминает какой-то советский лимонад, а местное пиво ничуть не лучше нашего. Впервые попробовали и матэ-де-кока, чай с легендарным растением. Честно говоря, кроме понтов, ничего особенного, и как чай – напиток дрянь, да и вкус самой коки не ахти. Вштырить - не вштыривает, ну с маленькой чашечки и не должно, да и пока незачем… Всё, на горшок и в койку, потому как по-нашему было уже восемь утра…


III. Лима (3 октября 2010 года, воскресение).

«Выборы, выборы –
кандидаты пидоры!»

А.А. Кортнев

По плану на первый день была Лима. Я, правда, поначалу настаивал на том, чтобы отсидеться в столице два дня, попривыкнуть и перейти на местное время. Но аргументы Драйвера о том, что, заснув в восемь утра, и проснувшись в три часа дня (по-нашему времени), мы вполне выспимся и саклиматизируемся, а лишний день в запасе лучше иметь, пришлось принять. В любом случае, в первый день пребывания в столице мы решили объездить четыре главных музея, расположенных на разных концах города, полагая, что до исторического центра мы всяк доберёмся потом.
При всех проблемах с движением, по Лиме ездить просто необходимо. Город неожиданно огромный, восемь миллионов населения! Притом, что высотных зданий строить в нём нельзя, потому как с пугающим постоянством раз этак лет в сорок заметная часть города разваливается в ходе землетрясений. Не столь уж многочисленные, но стоящие того достопримечательности столицы разбросаны по разным районам. Метро в Лиме, опять-таки из-за сейсмоусловий, нет, вернее есть, но это… автобусы. Для них вроде бы выделены некие специальные дороги, но ни на этом «метро», ни, тем более, на другом общественном транспорте мы перемещаться не рискнули.
Городские автобусы в Лиме своим национальным колоритом произвели неизгладимое впечатление, вернее даже манера работы их кондукторов. Собственно обилечивание пассажиров, если и входило в их обязанности, то явно не в основные. Эти люди не только зычным голосом разъясняли потенциальным клиентам особенности движения данного автобуса и его маршрут, но и работали, по сути дела зазывалами, очень настойчиво убеждая прохожих эх прокатиться именно на их транспортном средстве. Создавалось впечатление, что они вот-вот выхватят из толпы зазевавшегося пешехода и запихнут к себе в салон.
Гулять по городу тоже практически невозможно, и даже не из-за того, что кругом одни накокаиненные перуанские негодяи, а потому, что сразу за тремя-четырьмя центральными кварталами начинаются неимоверные по своей бестолковости разноуровневые транспортные развязки, да и в центре тоже чересполосица «приличных» и откровенно убогих районов. Даже район нашего отеля, почти центральный, и то выглядел неважно, с разрушенными и ободранными зданиями и покосившимися заборами. Произвела неизгладимое впечатление и церковь Бетлем с внешне симпатичным синим фасадом и практически не отштукатуренными и некрашеными остальными стенами.
Так что оставалось оседлать нашего нового друга и отдаться на волю перуанской дорожной стихии. Вообще, вождение в Лиме дело очень непростое, это под силу было только нашему Драйверу с его нордической волей и выдержанностью. О соблюдении правил дорожного движения, конечно речи не шло, хотя, по моему мнению, при всём хаосе на улицах, откровенного дорожного бандитизма и хулиганства я не усмотрел. Разве что патологическая тяга абсолютно всех водителей нервно бибикать по любому поводу или вовсе без оного. Но все же перманентный ремонт дорог, отсутствие указателей, вакханалия таксистов, иногда составлявших четыре пятых всех участников движения, бестолковые светофоры и, конечно, пробки совсем не упрощали нашей задачи. Помимо того под колёсами мешались многочисленные прохиндеи, пытавшиеся размазать грязь на лобовом стекле, впарить газеты, какие-то жевательные козявочки, развлечь жонглированием и предложить ещё чёрт знает что. Забавляли и регулировщики, махавшие руками на перекрёстках, причем при живых светофорах. Эти представители власти явно очень высоко ценили свою роль в установлении вселенского устройства, но едва ли вносили какой-либо настоящий порядок в движение.
Несмотря на то, что автонавигатор мало разбирался в лимских реалиях, и мы его использовали только как карту, до первого намеченного нами музея – археологического имени Ларко Эрера на «среднем западе» Лимы (ул. Боливар, 1515), в районе Пуэбло Либре мы доехали относительно без проблем.
И прилегающий к музею район1), и само по себе местечко весьма симпатичные2), и очень богатая коллекция, от культуры Котоша, считающейся самой древней, до империи, руководимой инками и разрушенной Франсиско Писарро.
Много очень мастеровитых керамических изделий с самыми удивительными и ныне малопонятными сюжетами. Многие, правда, на редкость сами хороши и подозрительно хорошо сохранились (пока ни на что не намекаю)… Изображали всё, начиная от банальных ремесленных упражнений, до маловразумительных ритуалов. Удивительно хорошо у мόче получались кувшины с портретами, вернее с головами людей, трудно сказать, реальных или выдуманных. Хорошо проработанные черты лица, выражение эмоций, просто удивительно. Собрание музея настолько велико, что большая часть экспонатов стоит по сути дела на складе, но и там масса интересного, например горшок с изображением непонятного чуда-юда, якобы гибрида кошки с рыбой – собирательного образа мочикских божеств. Не такие ли персонажи дают повод «находить» на индейских черепках всяких доисторических зверей?
Впрочем, есть мнение, что вообще всё, что бы ни изображали индейские мастера, имело ритуальный смысл. Божки и зверьки понятно, но даже женщина с ребёнком должны символизировать будущую богатую жертву ненасытным богам, любили они это дело. Похоже на правду, поскольку крышу у всех индейских цивилизаций на почве культа сносило напрочь. Религия, это конечно хорошо, но в небольших дозах, религия может быть даже полезной, но тогда, когда снабжена изрядной долей рациональности. У индейцев этой рациональности не было, и получилось, что не вера служила им, а они вере, это их и сгубило. Наверное, европейцы сильно преувеличивали кровожадность индейских ритуалов, но, тем не менее, на всех изображениях богов, что на тканях культуры Паракас, что на керамике мόче, сплошные отрубленные и проломленные головы! Такая религия вряд ли долго может вдохновлять на подвиги большие массы трудящихся…
История древнеамериканских цивилизаций, и в т.ч. перуанских, уникальна. Находясь в довольно неблагоприятных условиях, и варясь в собственном соку, развивались они весьма своеобразно и, можно сказать однобоко. Поочередно сменявшие друг друга и словно нырявшие в лету культуры Котоша (вообще мало что известно), Паракас, Наска, мόче, чиму (подробнее где-нибудь в Трухильо), виру, Тиуанако (об этих в Пуно) и, наконец, народ, возглавляемый инками, всякий раз вынуждены были начинать практически с нуля, а если и могли что-то перенять друг у друга, то никак не могли довести это до ума. Потому в художественности ткачества культуру Паракаса никто не обошёл, так же, как керамика «инков» лишь жалкое подобие керамики мόче. С полноценной письменностью, например, у них у всех вообще как-то не сложилось, узелки на верёвочках и расписные семечки - это здорово, но это всё гипотезы. С колесом беда. При том, что индейцы изготавливали массу дискообразных предметов с отверстиями, начиная от грузил и грузиков для ткачества, и заканчивая каменными блюдами и навершиями для булав, до колеса они так и не додумались. Есть мнение, что додумались, но, мол, сложность рельефа не позволяло его использовать. А где тогда гончарный круг? Свои прекрасные черепки индейцы вынуждены были лепить из двух половинок и тщательно затирать швы. А где валки, на которых катали камни для своих гигантских сооружений? Считается, что камни двигали, подливая под них жидкий раствор глины. Что мешало? Непонятная история выходит и с металлообработкой. Плавить металл научились уже мόче. Речь шла и о золоте, и о серебре, и о смеси меди с оловом, т.е. бронзе. В музее масса металлических изделий, начиная от украшений и посуды, и вплоть до мотыг и насадок к тем же булавам, по разнообразию напоминающих арсенал ниндзя. Булавы и пластинчатые одеяния считаются ритуальными, но что мешало сделать полноценное оружие и доспехи? А кто мешал изобрести кузнечные меха и научиться-таки плавить железо?
Зато неожиданно много внимания в индейской культуре, особенно у мόче, уделено сексу. Ну, пока речь шла только о воспевании фаллоса и удали молодецкой (у славян тож: уд (член), удача, удочка и удалец – слова однокоренные!), всё было более-менее понятно, но просто шокирует пристальное внимание к загробному сексу! Занимающиеся суходрочкой и прочими извращёнными половыми упражнениями скелетированные персонажи не лезли ни в какие политкорректные ворота. Объяснение этой дикости было в музее представлено следующее: мол, упокойничку, по местным верованиям, в его загробной жизни, помимо еды и питья, ещё и хорошее отношение требовалось, включавшее и сексуальное довольствие. Вот только оплодотворять, то есть быть творцом, ему возбранялось, потому удовлетворять свои потребности можно было как угодно, но только не естественным способом!
Эти весёлые человечки ещё сильнее укрепили нас в мысли, что хорошо, что европейцы первыми открыли железообработку и приплыли в Америку, а не наоборот… А то бы носители такого кучерявого мироввозрения во славу своих страшноватистых богов быстренько нас трансглюкировали, за то, что мы их не успели…
Лично я грешным делом никогда особо не сочувствовал уничтоженным испанцами индейским «цивилизациям», больно уж однобокими и диковатыми они были, как бы не возвеличивали их заслуги в области керамики. Видимо и сами жители самобытного «процветающего» государства тоже сперва не особо жалели о павших инках. Те всё равно ничего, кроме тяжкой работы на тогдашних стройках инкского «социализма» и почетной обязанности быть принесённым в жертву очередному, жадному до крови, божку трудящемуся не предлагали. А иначе как объяснить, что туристическая группа из 220 человек с 60 лошадями, 25 аркебузами и парой-тройкой 2-ух дюймовых пушчонок смогла поставить буквально раком огромную империю! Кортесу, чтобы захватить Мексику хотя бы потребовалось три года борьбы, почти две тысячи хорошо вооружённых воинов и десятки тысяч союзников-индейцев. Писарро же, по сравнению с Кортесом, просто турист. Вывод, лично у меня, однозначный, индейцам, жившим в «доколумбовых» государствах до смерти надоели их хозяева с их дикими верованиями, и биться как следует с непрошенными небритыми бледнолицыми захватчиками они просто не хотели. Иное дело «дикие» индейцы, не осчастливленные влиянием «процветающих» индейских цивилизаций. С ними пришлось повозиться куда больше, и не только потому, что у них городов не было, а и потому, что тем было что терять: свою землю, леса, горы, реки…
Как бы ни были уязвимы павшие индейские цивилизации, но отдать должное мастерству ремесленников ушедших культур всё равно надо. Потому мы сразу хотели закрепить успех в Национальном музее Археологии, антропологии и истории Перу, расположенном неподалёку, на площади Боливар 3), на пересечении улиц Сан-Мартин и Виванко. Правда, оказалось, что и площадей Боливара, и улиц Сан-Мартина в Лиме не одна, и потому, что нынешний город складывался из совокупности маленьких городков, но ещё и потому, что как сказал Драйвер, для хороших людей не жалко ни улиц, ни площадей. Несмотря на эти трудности, мы добрались и до площади Боливара, где и испытали первое разочарование в Перу. В стране были выборы!
Уезжая в Перу, мы старались предугадать, с какими проблемами можем столкнуться. В этот список входили: терроризм и партизанщина, обвалы, потопы, землетрясения, даже бардак в сопредельном Эквадоре, а вот про выборы как-то забыли. Лёшенька, правда, где-то узнал про выборы, но мы не сразу поняли масштаб трагедии. Хотя, конечно, в такой поистине демократической стране выборы всегда могут перерасти в полноценную войсковую операцию с применением бронетехники и авиации. Масштабы предвыборной борьбы и разнузданной агитации мы смогли оценить только позже, катаясь по стране. В Лиме же это было не так заметно, хотя и полиции поприбавилось, и электоральная активность была очень высокой, на участки стояли длиннющие очереди, причем из людей, похожих на тех, кто обычно стоит за пособиями по безработице. Где-то слышал, что выборы в Перу вообще дело обязательное, не ходить нельзя… И хотя особых беспорядков не было, но все присутственные места, от греха, закрыли. Алкоголь тоже продавать запретили, даже в кабаках, и даже пиво. Я могу понять, почему закрываются на время выборов кабаки, или почему можно кое-какие улицы перекрыть, но музеи-то зачем закрывать! Не иначе, чтобы их служители тоже смогли свободно волеизъявиться… В результате, все те места, которые мы собирались посетить, были закрыты, мы зря проездили пару часов по изрядно запруженным улицам. Впрочем, не зря – Драйвер набирался перуанского опыта, учился интуитивному вождению и овладевал суровым и напористым бибиканьем.
Обломавшись с музеями, мы решили объездить дальние районы Лимы, опять-таки понадеявшись, что в центр успеем. Самый южный район Барранко преподносится этаким романтическим и богемным. Но нам он не очень понравился, потасканный какой-то, хотя и не лишённый, и романтизма, и некой эстетики. Видно, что район скорее даже не пригород, а «загород», что-то неуловимо «дачное». Здания «малых» форм, сползающие каскадами к тропинкам, ведущим к берегу океана 4), перемешанные с тропическими кустарниками, оставляли бы самое благостное впечатление, если бы не их довольно плачевное состояние. Старая церковь Ла-Эрмита просто шокировала своей крышей, выполненной из тростника вперемешку чёрт знает с чем, и сидящими на ней грифами. Считается, что этот чудо-материал придает некую сейсмоустойчивость, но видок у такого сооружения становится соответствующим. Ещё характерная национальная привычка: недостроить, неоштукатурить или недоштукатурить, недокрасить или покрасить только с одной стороны, отшпатлевать и не покрасить, или покрасить, не шпатлюя, ну или отреставрировать фасад и не восстановить крышу. Самое изысканное - это отреставрировать фасад, а затем начать капитальный ремонт всего здания! Всё это тоже столицу не украшает. Больше приглянулась новая Сантисиима-Крус, внутрь которой мы не заходили, может и к лучшему. Из светских сооружений повеселили «дачные» домики всевозможных фасонов и расцветок, типа Посада дель Анхель. Запомнилось ранчо Россель 5)со следами былой красоты на фасаде, а из более солидных - здание музея Педро де Осмы.
Здесь же, в Барранко мы решились отведать местных яств и напитков. Ну, с напитками не склалось, выборы, а вот от местной кухни у нас остались вполне приятные воспоминания. Я не люблю долго расписывать гастрономические похождения, но в Перу кухня действительно специфическая. Порции, как правило, очень большие, так что слопать и первое, и второе довольно непросто. Мясо жарят хорошо, а вот гарниры на любителя: картофель в Перу в основном сладкий, а разнообразные изыски на тему кукурузы и сорго смахивают на кашу из сечки.
С набитым пузом мы загрузились в машину и заехали в другой «элитный» район – Мирафлорес. Относительно новый, но по-прежнему относительно «центральный» район Лимы заметно отличается от исторического центра. Мирафлорес кажется более прилизанным и не таким «пыльным», здесь всё посвежей и поновей, и сам район явно «попрестижнее», но смотреть, по большому счёту, там не на что. Очень скромная, хотя и симпатичная, опять-таки стилизованная церквушка Вирхен Милагроса, Муниципалитет, да и всё, пожалуй. Есть, конечно, ещё довольно удачная терраса, выходящая на океан, так называемый Парк Любви6). Издалека похоже на какие-то гаудевские мотивы, что-то от Парка Гуэль в Барселоне, но вблизи эта иллюзия развеивается, а вот реальная церетелевщина выпирает в виде огромной скульптуры лирического содержания. Впрочем, недостатки местечковой архитектуры с лихвой компенсируются океаническими закатами: очень красиво, необычные краски… 7)
Темнеет в Перу очень быстро, не удивительно – всего-то какая-то тысяча км от экватора. В полшестого начинают сгущаться сумерки, в шесть вечера уже совсем темно. Это в октябре, у них, по-прежнему, весна… Постояв над океаном, мы отбыли в отель, поскольку приняли решение выезжать в наш беспримерный автопробег рано утром…
Вечером был салют 8), очевидно на выборах победил правильный кандидат, перестрелок не было…


IV. Лима – Писко – Паракас (4 октября 2010 года, понедельник).

«Неважная честь, чтоб из этаких роз
Мои изваяния высились
По скверам, где харкает туберкулёз,
Где блядь с хулиганом и сифилис!»

В.В. Маяковский

Встали, как и собирались, рано и в пять утра уже выехали. В это время суток движение совсем не напряжённое, так что вырвались на шоссе Панамерикана-Сур достаточно легко. Начало Панамериканы нас очень порадовало: четырёхрядная дорога, лучшего покрытия и желать не приходилось. Правда, один нюанс: все, сколько-нибудь приличные дороги в Перу платные, причём никаких альтернатив нет, либо башляй, либо сиди дома. На каждом посту («пейяхе») деньги берутся, правда небольшие, от 3 до 11 солей (35-135 руб.). Честно говоря, в отличие от наших предшественников, летописи дорожных поборов я не вёл, но за всё время в стране мы прокатали таким образом около 150 солей (1800 руб.), за 100 километров где-то рублей 30.
Ещё, кстати, бензин в Перу дорогой. 95-ый стоит 13-14 солей за галлон, т.е. больше 40 руб. за литр. Наверное, президенты Перу постоянно вынуждены выбирать, с кем дружить, то ли с Чавесом, с его дешёвым бензином, то ли всё-таки с америкосама с их баблом. Дилемма!
Но состояние дорог, без сомнения, может быть предметом национальной гордости перуанцев. Правда и пригороды Лимы, и длиннющее пустынное побережье, и уж тем более небольшие городки на нашем пути сильно диссонировали с качеством дороги. Пригороды Лимы – самые настоящие трущобы, почти классические бантустаны, разве что домики сляпаны не из совсем уж мусора, а из кирпича. Дальше - ещё хуже.
Местность тянулась либо полупустынная с очень редкими и чахлыми насаждениями9), либо совсем пустынная с песчаными холмами и горками из камня10), почти деградировавшего до состояния песка 11). Местами всё это ещё как-то смотрелось, типа величие пустыни и всё такое, но чаще становилось совсем тоскливо. Из всего народного хозяйства видели только пустые птичники и парочку небольших нефтеперегонных заводиков. Правда ещё есть многочисленные посёлочки – призраки, где стоят какие-то немыслимые постройки, на манер домика кума тыквы, из какой-то фанеры или похожие на большие плетёные корзины 12). Что делают посещающие их, или, не дай бог, живущие в них люди, не понятно, хотя много площадок, где явно что-то пробуют сажать. Кстати, мы были удивлены, с утра над дорогой стоял лёгкий туман, постоянно встречаются знаки «zona de neblina» (зона туманов), а вокруг безжизненная пустыня 13). Почему-то всю влагу выдувает, и растения не растут, по крайней мере, без вмешательства человека. И так всё побережье.
К слову, в Лиме мы сочли нужным купить десятилитровую бутыль воды на случай проблем с простоем в условиях пустыни. Она так и прокаталась с нами до конца, но я считаю, что мы были правы…
Четырёхполосная дорога кончается в Сан-Висенте де Каньенте, дальше идёт две полосы 14). Правда, двигаться можно относительно спокойно, машин немного, да и водители, вопреки отзывам иностранных путешественников, вполне адекватные. Драйвер подметил, что автомобилей совсем мало в промежутках между населёнными пунктами, и сгущаются они, особенно грузовики, непосредственно перед ними. По городкам ездить совсем не так весло, помимо их явного архитектурно-строительного убожества, вся дорожная экзотика умножается в разы. Панамерикана здесь буквально исчезает, растворяясь в запутанных клубках городских уличек с совсем неважным покрытием и совершенно неконтролируемым движением. И, хотя две из трех машин - это такси, улицы ещё заполняются, помимо всего прочего, совершенно экзотическими транспортными средствами, типа мото- и велорикш, а вот многочисленные грузовики умудряются куда-то спрятаться. В любом случае запутаться элементарно. Для меня резкое ухудшение дорожного покрытия в городе было довольно странным, но Драйвер, очевидно верно, предположил, что если Панамерикана – дорога федеральная, можно сказать национальная идея, и о ней заботится весь федеральный бюджет, то мощение дорог в городе остаётся на совести местного региональ - президенте, это собственно того, кого и выбирали накануне. А уж какой там товарищ или господин сел на местный трон, можно только гадать. Потому как, где ещё бабла нарубить приличному человеку в Перу, только торгануть удачно кокаином или избраться в «региональ президенты»! Вот такие и дороги…
По планам у нас был заезд в Паракас, и надо было не выпендриваться, а ехать, как написано у наших предшественников до 225 км Панамериканы, где поворот на сам Паракас. У них, правда, написано: «…ехали через Писко…», это нас смутило, и мы поехали через Писко.
Вообще-то Писко был первым из многочисленных отвратительных перуанских городишек к западу от Анд. По своей непригодности для жизни такие писки далеко превосходят любой задрипанный российский посёлок, с ним может в этом соревноваться только какая-нибудь наша вмёрзшая в вечную мерзлоту Усть-Кара. Но Писко очень показательное место.
Основным строительным материалом для частного сектора в Перу является глина, из которой лепят как попало кирпичи, даже не обжигая. Из кирпичиков складываются одноэтажные коробочки пять на пять, там и живут. Такое жилище всегда выглядит незавершённым, с вечно торчащими заготовками для гипотетического второго этажа. Пока строится второй этаж, первый начинает разваливаться. Брошенные и развалившиеся домишки стоят вперемешку с «новостройками» - впечатление от таких «районов», мягко говоря, удручающее. Иногда вообще в ход идёт тростник, какая-то солома вперемешку с ракушками, глиной и чуть ли не чьим-то навозом, иной «домик кума Тыквы» вообще может напоминать большую корзинку. Жуть! Особенно в совокупности со становящимися отвратительными в городах дорогами, кишащими экзотическими транспортными средствами, отвергающими любые правила движения.
Конечно, в зоне происходящих с пугающей регулярностью страшных землетрясений строить красиво трудно, но отмазка принимается лишь отчасти. Может быть более значительным фактором является то, что часть населения страны ведёт полукочевой образ жизни. Появилась работа в этой части страны – приезжаем, лепим свои времянки, типа живём, типа работаем. Пересохло, выкачали, выловили, развалилось, растащили, достало – откочёвываем, забирая с собой кирпичики, как-то так.
Горы, леса ещё как-то могли замаскировать невзрачность большинства перуанских населённых пунктов, но на абсолютно голом побережьи все язвы и убожества халтурного строительства становятся слишком заметными. Потому большинство поселений выглядит просто пугающе. Потому, собственно ни одному иностранцу, находящемуся в трезвой памяти, не придёт в голову восхищаться красотами Писко. Даже одноимённый напиток – виноградную водку, к слову, не самых высоких вкусовых качеств, производят в основном в других местах. Но Писко я решил упомянуть только потому, что в центре этого города, среди убогих лачужек и напротив убогой церквушки стоит примечательный монумент Хосе де Сан-Мартину. Примечателен он тем, что статуя героя войны за независимость, посаженного на коня, стоит на двух ногах, не опираясь ни на каких змеев, хвост или ещё какую-нибудь хитро замаскированную третью опору. Причём не на вздыбленном вертикально коне, а почти что горизонтально поставленном! У нас в стране на двух ногах стоит только один конный памятник в Санкт-Петербурге, преподносящийся как величайшее достижение гениального скульптора Клодта, не имеющее себе равных в мировой истории. А тут в каком-то задрипанном перуанском городском поселении рядовая статуя никому неизвестного перуанского ваятеля! Прям жемчужина в навозе, как и везде в Перу…
Поглазев на статую, мы окончательно запутались и стали рваться наугад. Впрочем, слава богу, и Драйверу конечно, с его хорошим чувством направления, в пол девятого утра мы вырвались на широкий простор Паракаса. Пока всё шло по плану.


V. Паракас – острова Балейрас (продолжается 4 октября 2010 года, понедельник).

«Глупый пингвин робко прячет
тело жирное в утёсах…»

М. Горький (А.М. Пешков)

Как и большинство перуанских населённых пунктов, Паракас интересен не сам по себе, а лишь как перевалочная база для обозрения окрестностей. Сам городок ничуть не лучше Писко, такая же во всём проскальзывающая убогость. Хотя тут труднее заблудиться, поскольку просматривается побережье и какие-то постройки, напоминающие портовые. Немного не доезжая до самого порта, мы остановились, поскольку увидели рекламу с предложением сесть на катер и осмотреть побережье и острова Балейрас, именно то, что нам и было нужно.
Собственно название самой конторы мы не запомнили, да это и не особо нужно, поскольку она там такая не одна, а все они одинаковы. Читая отзывы наших предшественников, мы всё-таки ожидали лицезреть некое подобие офиса некоего подобия турфирмы. Хотя, поведя в Перу уже полтора дня, не особо удивились, увидев самый обычный ларёк. В ларьке стоял один стол и тумбочка с кассетным магнитофоном, зазывалой работал довольно подозрительный парниша, оперировавший папкой с прозрачными файлами, куда были вставлены довольно плохонькие фотографии. В ходе довольно оживлённой беседы на языке, который обе стороны считали английским, парниша предложил эх прокатить до островов и обратно за какие-то 100 солей с носа. Мы возмутились и стали торговаться. Как и предполагалось, в Перу это обязательно, торговаться можно и нужно практически везде. Мы сделали вид, что нам его острова пофигу, но парниша уверял, что у него единственно правильные катера на всём побережьи и самые жирные пингвины на островах. В результате, сторговались на 200 солей с троих, причём, как я предложил, дали ему 70 баксов, которые бизнесмен охотно взял, для солидности только попросив заменить банкноту с печаткой. Отплытие от пристани наметили на 9.30, после чего «туроператор» сдал нас Маноэлю, который и должен был руководить дальнейшим процессом.
Увидев этого Маноэля, похожего то ли на растамана, то ли на типичного мелкого наркодилера, что, в принципе, одно и тоже, мы немного встревожились за свои вклады. Ещё больше стало тревожно, когда он привёл нас на набережную, а сам ушёл. Набережная с причалом, которой, очевидно, местная администрация очень гордится, тоже по большому счёту, убогая, но зато с видом на Тихий океан 15). В 9.30 мы, конечно никуда не уплыли, но ближе к десяти Маноэль вернулся и велел нам записаться у портового служащего в «бортовой журнал» какой-то посудины. Ещё мы уплатили какой-то портовый сбор в 1 соль с лица, что дало нам повод посмеяться по поводу истинной стоимости круиза. Ну и где-то в 9.50 мы наконец отплыли на довольно большом катере вместе с ещё двадцатью такими же раздолбаями. Порадовало, что в обязательном порядке надевают спасжилеты.
Совершить морское путешествие по окрестностям Паракаса нужно, это приятное времяпрепровождение, от бесконечной прибрежной пустыни быстро начинаешь уставать, а тут море всё-таки.
Меня больше всего интересовал находящийся по пути на Балейрас, выбитый в прибрежной породе непонятный знак, напоминающий канделябр, собственно так он и называется «Канделябро» 16). Кто его процарапал, никто не знает, версии самые разные, от древних индейцев до пиратов и даже масонов. Зачем уж пиратам нужно было вырезать достаточно сложную фигуру вместо того, чтобы просто нацарапать большой крест, совсем непонятно, хотя вариант некоего маяка на побережьи вполне убедителен. В любом случае забавная штуковина.
Побережье вблизи Паракаса совсем пустынное, как собственно и почти всё побережье Перу: бесконечная пустыня с лысыми холмами. Но здесь цвет песчаниковых горок не серо-желтоватый, как обычно, а нежно-розовый и приятный глазу, что сильно скрашивает унылость и безжизненность пустыни 17). Впрочем, безжизненность только пейзажная, потому что птиц тучи, благо это побережье океана, рыбы много, дельфины.
Сами по себе острова Балейрас тоже красоты сомнительной: разнокалиберные скалы и глыбы, изрядно засиженные мириадами морских птиц 18), с соответствующим цветом и запахом. В скалах, правда несколько гротов и пара сквозных «окон» 19), что конечно очень интересное явление и придаёт пикантности. Но главное достояние – это, бесспорно, всеразличная морская живность, начиная от банальных бакланов и чаек, и заканчивая пингвинами и морскими львами. Пингвины 20), правда, больше обозначены, для галочки, их может с сотню наберётся. Морские львы тоже немногочисленны, но лежат, орут, создают полноценный антураж лежбища, хотя острые отвесы скал и рифов 21), на мой взгляд, не самое удобное место для массового отдыха трудящихся. Зато летающих птиц чудовищное количество, в том числе совсем немаленьких пеликанов. Сидит весь этот орнитарий на островах чуть ли не друг у друга на головах, гадит, разумеется тоже на голову, и друг другу, и посетителям, большая удача, что на нас никто не позарился.
Кстати птичье говно, в испанском варианте превращающееся в певучее гуано – это очень серьёзный предмет экспорта, ценные удобрения, из-за него Перу не только бодалось с соседями, но и вело две настоящие войны! На островах есть несколько приспособлений для сбора, хранения и погрузки ценного продукта, даже стоит маленький форт 22), могу себе представить, как весело там нести службу. Правда, в последние годы тутошняя перуанская экономика стала перестраиваться с гуано на туризм, дело это, наверное, прогрессивное, хотя жить туризмом – это тоже, на мой взгляд, паразитизм. Рыбу ловить, наверное, честнее, и Перу, к слову, один из мировых лидеров в этой области. Среднего размера государство с весьма средненьким по возможностям флотом занимает второе место в мире по количеству вылавливаемой рыбы, добывая ок. 10 млн. тонн в год, столько же, сколько СССР в лучшие годы. На одного перуанца приходится выловленной рыбы в 9 раз больше, чем на одного китайца. Правда Перу в основном ловит, едят другие…
Плавание в общей сложности занимает порядка двух часов. Вернувшись на паракасский берег можно, в принципе ещё покататься по округе, посмотреть заповедник, ещё какие-то геоглифические знаки, полюбоваться могильниками одной из самых старых индейских культур, незамысловато так и названной «Паракас». Её неоспоримым достоинством считается ткачество, образцы которого всё же лучше смотреть в музеях Лимы. Мы решили, что сильно в городке задерживаться нечего, тем более, что от местного полунегритянского населения чёрт его знает что ожидать, и выехали почти сразу после полудня.
В качестве лирико-гастрономического отступления могу ещё сказать, что ещё в Лиме я набрал для пущего национального колорита всяких местных фруктов и примкнувших к ним, в ботаническом смысле, ягод и почек, и теперь вроде как пришла пора их отведать. Ну и, надо сказать, что всякие там перуанские ананасы, папайи и мандарины ничем особо не удивили, необычными оказались только местные бананы. Они маленькие, с бурой шкуркой, а внутри мне показались чем-то средним между морковкой и «тампаксом», причём от морковки был только цвет мякоти, а её консистенция, да и вкус, пожалуй, напоминали больше последний. Впрочем, Драйверу только бананы и понравились, вкус у него всегда был слегка декадентский…



Опубликовано 25.06.13 lastdoctor